Я как всегда

Методика преподавания литературы. План-конспект урока. И вот нам же даны темы. Угадайте, что сделала я? Правильно, полезла по школьным программам, пошла в магазин просматривать теперешние учебники и т. п. Т. е. замахнулась начать тему с нуля. Сразу, ага Когда об этом речи не идёт. Ладно хоть разобралась, что на самом деле требуется. Авось сдвинусь с мёртвой точки.

@музыка: The Beatles, платиновый альбом "Let it be"

@настроение: Ржу с себя

@темы: студенческое, Я рыдалЪ

---

Просто так, в сторону

Лол, вот это тема. Я смотрю на этот пост заявок и давлю в себе мейнстрим, ака симпатию к некоторым рыжим персонажам, даааа Не знаю, что заказывать, не исполнят же всё равно. Но тема эпична. Маэдрос настойчиво маячит где-то на грани сознания

24.11.2014 в 20:17

Пишет  Зимний котик:

WTF red haired 2015: Заявки
Пишет  WTF red haired 2015:

24.11.2014 в 17:46

Команда WTF red haired 2015 ждет ваших заявок!

Принимаем заявки по любым рыжим персонажам, животным, историческим личностям и прочим существам огненной масти.

URL комментария

@музыка: He lives in you

@темы: просто так, попалось на глаза, и дольше века длится бой!, мне точно нужен тег для внезапных идей

---

Что мы имеем: Семёнову и «Мефодия Буслаева» с Лавреда попилили. Прискорбно.

@музыка: The Beatles "Yellow Submarine"

@настроение: досада

@темы: необъятные просторы маразма, читалка

---

Этап три, "Оставленный город"

">

Упс, уже третий этап, а я ничего вразумительного о самой БПВ ещё не написала. Непорядки! Воззмутительно. Выговор лично себе лично от себя.

Что ж я косячу-то так, а.

@музыка: Элаир "Баллада об Эарендиле"

@темы: ссылки, Вести с Одинокой горы

---

Заскочила мимоходом

... и попался мне (первый раз!) вот такой Мандос. Без капюшона, адын-адын! Сразу вспоминается беседа про сельхозмистический инструмент (тм). Я знала, знала, что где-то ещё его должны так нарисовать

11.11.2014 в 19:17

Пишет  Lost in thoughts:

Маленький подарочек и ответ от мира
Однажды в ответ на приоткрывшийся мне кусочек не моих воспоминаний мир выдал такого Намо. Автор не отвечает, потому перепост наглый без разрешения, но полной цитатой. Надеюсь, не в обиде будет.
Просто очень близко было в тот момент, потому не смогла пройти мимо и забыть.

06.08.2013 в 18:13

Пишет  Yevenna:

Хочу показать вам кое-что.
Это Намо Мандос в моём представлении.
Люблю его :*

@настроение: я не заболею

@темы: метод тыка, валаквента, я это честно уворовал! (с), хорошее

---

Семёнова

Дайры глючат странным образом: глотают буквы или вообще весь текст. У кого-нибудь такая ерунда ещё была? Или это всё-таки не лыжи, а я?

www.litmir.net/br/?b=196101

knizhnik.org/marija-semenova/mir-po-doroge/1


ААААААААААА.


А, блин. Вообще-то просто случилась спонтанная дискуссия на совершенно иную тему, но в прорцессе оффтопа всплыло.

Держите меня. Где, как, что — ещё одна книга о Волкодаве?

Вот это я тормоз.

Просто впору бегать вокруг люстры.

@настроение: Ааа

@темы: внезапно, "эврика!" - нашёл!, читалка, хорошее

---

Остаточное с ФБ

Пора дотащить, штоле.

Я говорю спасибо  Gildoriel, потому что если б она не исполнила просьбу и не пнула прекратить зависать, то спецквест был бы слит мною так же, как и рейтинговые мини (а мне задумок на них очень жаль).

Героическое самопожертвование, выпавшее команде ДжРРТ в качестве спецквеста Честно говоря, сначала мне очень хотелось постебаться. Но конкретно обдумываемый стёб про Боромира, Торина и Финрода выходил каким-то уныловатым. Из той породы, представители которой пишутся исключительно для личного «отвести душу» и, как при длительном рассмотрении идеи выясняется, более ни на что не годятся.

Поэтому я накурила несколько пафосных Ыдей, из которых реализовала только одну, а вторая напрыгнула внезапно.

Йа честно-честно пыталась хоть как-то вывернуться, потому что нам долстался канон. Заставить персонажа жертвовать собой и при этом его не убить... В применении к миру Толкина искомое вспоминается не сразу, но Берегонду эта роль идеально подходила. Был в том ещё и второй заяц: это был текст по ВК. По ВК, чорд возьми, а не по Сильму! Достижение. А ещё, я люблю Берегонда. Но даже моя любовь не спасала дела — я залипла на ОТП из ШК, и ничего не помогало. Медитация на пустую страницу и попытки переключиться, о да. В ход пошла вся фэндомная музыка, какая была на компе. Не помогло. Сдавшись, я принялась просто ворошить залежи музыки. Большую часть скачивала сестра, так что эффект бывает весма неожиданным. Но музыка нашлась, а вместе с нею и ритм...


Название: Страж
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Бета:  Blancheflake
Размер: драббл, 496 слов
Канон Властелин Колец
Пейринг/Персонажи: Берегонд, упоминается Фарамир
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: есть вещи, которые дороже жизни. А есть люди, ради которых не жалко пожертвовать даже такими вещами
Примечание/Предупреждения: смерть второстепенных персонажей

Он спешил. Переходами, по древним ступеням крутых лестниц, мимо молчаливых стен домов. Молчание казалось неодобрительным, а звук шагов — непозволительно громким.

На это была причина.

Тот, кто хранит закон, не должен его преступать. Но страж принял решение, и закон был нарушен. Положить жизнь ради своего долга – к этому Берегонд был готов, но судьба распорядилась иначе.

Если бы он мог сражаться на поле боя, сражаться ради Белого Города и всех его жителей, смерть была бы лучшей ценой. Но чтобы спасти жизнь Фарамира, её было недостаточно. И он пожертвовал своим долгом.

Скорее, скорее!

«Я так горжусь тобой, отец! Когда я вырасту, я стану как ты! Я буду защищать наш город, я буду сильным и смелым…» — глаза Бергила неизменно светились восторгом, когда он принимался так мечтать.

«Стану как ты…»

Где-то там, за стенами, гремел бой, стонала земля, ветер свистел между зубцами стен. Ничьи глаза не вглядывались вдаль. Страж оставил пост.

Если бы было так просто оставаться героем, который никогда не поступит неправильно!

Он был похож на прежнего Берегонда. И точно так же исполнял свой долг.

— Стой, что ты делаешь?!

Скорее, скорей же!

Стражник заступил ему дорогу.

Надеяться было не на что — ведь воин, исполняя приказ, может даже умереть, но не сойти с места. В этой истине не сомневался никто из них, служивших Городу. И Берегонд знал — его непрошеный противник не отступит.

Времени не было.

Сталь в руках мастера не совершает ошибок, неважно, кто встал в бою против тебя.

Белое стало красным — стражник неловко осел на каменные плиты. По его телу пробежала судорога; оно ещё боролось со смертью, но всё уже было кончено.

Готовности пожертвовать своей жизнью оказалось мало…

«…стану как ты!»

Как жаль, что бывает невозможно остаться тем, кто не совершает ошибок!

Вверх, вверх, переступив через неподвижное тело того, кто честно исполнял свой долг.

Всё-таки успел. Берегонд уже достиг входа в усыпальницу, когда по ступеням вслед за ним поднялись люди, несущие факелы.

Как просто было бы сказать: «Я не пропущу вас даже ценой жизни», но и этого ему дано не было. Позволить переступить через себя значило дать Фарамиру погибнуть.

Жизни бывает недостаточно.

— Что это значит?

Кажется, сначала пришедшие ничего не поняли. Берегонд загородил дорогу, не говоря ни слова. Изумление и гнев отразились на их лицах. Но им был дан приказ.

У него имелось небольшое преимущество — из-за ноши их движения оказались скованны, поэтому попытка просто смести его с пути не удалась.

«Я так горжусь тобой…»

Как жаль мальчишеских идеалов...

В конце концов, они всего-навсего исполняли свой долг перед человеком, которому поклялись повиноваться. И отдавали ради этого жизни. Берегонд успел увидеть лицо одного из них близко-близко, прежде, чем тот, выронив меч, упал к его ногам.

Как жаль.

Рука не дрогнула — второй неосторожный запрокинулся назад с раной на шее.

Они сыпали проклятиями, и он не мог бы упрекнуть их за это.

«Эй, Берегонд, уже сменился? …а я ему говорю…

Не в службу а в дружбу!»

Отнять жизни у тех, кто так же служил Белой Башне — черней бесчестья не выдумаешь.

— Остановитесь!

Но Фарамир будет спасён. Ради этого Берегонд был готов заплатить даже такую цену.

Собственно, от и до задаёт тон:


Прослушать или скачать What I've Done [Piano Version by бесплатно на Простоплеер

О да. Стихи. Уж сколько раз твердили миру... Всю дорогу била себя по лапам, но оно всё-таки пришло. Вообще, кого я обманываю, сама идея о Тургоне и Хуоре мне очень нравилась, хотя это была классика жанра. Так что пришлось решать проблему баяна формой. Правда, пока ловила строчки и слова, успела проклясть всё на свете Но это такая штука... Когда стихи действительно пишутся — это зуд, трясучка и метание по комнате, ты не успокоишься, пока не уложишь все слова как надо, уже проверено.


Название: Опять закат над Белым Городом...
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Бета:  Ангулема
Канон: Сильмариллион
Размер: драббл, 175 слов
Пейринг/Персонажи: Тургон, Хуор
Категория: джен
Жанр: стихи
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: закат всегда тревожит душу, напоминая о чужой жертве

Опять закат над Белым Городом тебе напомнит о былом… Ночь скроет тех, что были дороги, сиреневою полумглой. И снова зазвучат прощания или пророчества слова, и тяжко упадёт молчание. «Надежда всё ещё жива! Пусть твоего, Владыка, Города высоких не увижу стен, в свой смертный час с надеждой твёрдою я остаюсь. Настанет день».

И снова вспомнится недавнее: людских упрямство сыновей, судьбу избравших и оставленных среди сгущавшихся теней. И тот, кто близок стал нечаянно, до крика, стывшего в груди. «Не предавайся зря отчаянью, скорей отсюда уходи. Мы не позволим вас преследовать. Пусть пробуют! Напрасный труд! Я не вернусь домой с победою, но побеждённым не умру. Настанет срок, и светоч явится, надежда всё ещё жива! Прощай, король, не упрекай себя. Не забывай мои слова».

Опять закат над Белым Городом... И стали звон стоит в ушах. День прожитый казался мороком, и был проклятьем каждый шаг. Ночь тишиной весь мир окутает, и звёзды глянут с высоты. Сомненьями своими спутанный, его глаза припомнишь ты; и как стремительным движением тяжёлый меч взлетал, губя, и клич последний средь сражения того, кто умер за тебя.

Внезапное озарение и дикий контраст с написанным аккурат перед этим. вообще-то оно началось с конца, он, конец, был Сутью (именно с большой буквы), которая изначально пришла в голову. Эта вещь есть некая квинтэссенция моего отношения к тому обстоятельству, что команде выпал штамп, который настолько каноничен... Как бы это сказать... Наш канон цитируется в статье об этом штампе как пример Я немножко отвела душу.

Название: Лекция о вреде самопожертвования
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Форма пирожки
Канон: мультиканон
Пейринг/Персонажи: все, кто под руку попался
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 10 штук
Предупреждение: обсценная лексика

к самопожертвованью финрод
признаться с юности привык
он вместо братьев и кузенов
себя дал гале причесать

пожертвовал собою фродо
и топал долго до горы
а никуда идти не надо
сказал ехидно саруман

раз мери-сью припёрлась в химринг
собою жертвовать в бою
послушай кано я согласен
но вот жениться нет нет нет

тебе же ничего не стоит
за нас пожертвовать собой
тем паче что из кандидатов
ты будешь крайним всё равно

пожертвовал собою финве
но жест никто не оценил
друзья во избежанье споров
я дальше просто промолчу

а это кстати не ириска
терпеть мелькОра триста лет
пожертвовал собою намо
ну для него привычно чо

пожертвовать собою бильбо
на самом деле не хотел
скажи тогда какого хуя
с утра орать я подписал

тауриэль ты мери-сью и
тебе я сына не отдам
и для таких высоких целей
пусть гном пожертвует собой

пожертвовал собой финголфин
весьма достойно пал в бою
но иногда приходят мысли
с тоской спросить ну нахуя

конечно жаль друзья героя
что умер жертвуя собой
но мне страшней за тех кто выжил
на них повесят всех собак

@музыка: Стальной Алхимик: L'Arc~en~Ciel - Ready Steady Go

@темы: моё, фанфики, записки толкинутой

---

Выпал снег. Ну как выпал, присыпал в один негустой слой, да. Но холодно уже по-зимнему. О, это упоительное чувство простуды — когда ты как будто часа два ревела. Нет. я не заболею.

Личинка кота хорошо себя чувствет. Матушка перетащила оную личинку на две полки повыше, довольна собой и перестала дитё оставлять.

_________________________________________________________

Когда человек уверен в своём превосходстве, это обязательно выходит ему боком. И чем больше уверен, тем сильнее выходит. Ну, мне так кажется.

@музыка: Король и Шут: "Мёртвый Анархист"

@настроение:

@темы: пушистые, момент, философия?

---

Внизапна приступ страха, точнее, тупизны перед вордом. Даже таблицу по МПРЛ собрать не могу. Что делать.

Прекрати сейчас же, слышишь?

А Янка вредитель. Потому что я залипла на «Дом, в котором...»

а ещё я перепутала тексты, и вместо нужного читала «Старший сын» Вампилова.

Установка: волевым решением добить окончание.

@настроение: так себе

@темы: просто так, мелочи

---

Этап II

@темы: Вести с Одинокой Горы

---

Нам не дано предугадать...

Вообще-то мне надо дописывать текст, и я это сделаю. Но я просто слишком под впечатлением и обязана записать, потому что пример из серии «в палату мер и весов», а в отрыве от момента он быстро покроется пылью, и писать о нём будет странновато.

в интересной дискуссии я обратилась к незнакомому юзернейму. В ответ юзернейм продемонстрировал откровенно странный тон. Аргумент "Я с тобой ни за что не соглашусь, потому что ты мне не нравишься!" сам по себе прекрасен полностью. Вдвойне прекрасным он становится, когда попутно узнаёшь, что ты враг незнакомого юзернейма, и прощать некую Абыду он тебе не намерен никогда и ни за что. (рас-рас)

Несмотря на то, что юзернейм торжественно заявляет, мол, не обязан объяснять, на что обиделся, в ответ на законное изумление всё-таки всплывает...

Что, оказывается, когда-то (я лично точно не скажу, когда) я оставила комментарий к фику на Книге Фанфиков (ну, в принципе, этим уже всё сказано, но я оптимист, к тому же, там разные люди бывают). И тем нанесла автору травму, видимо

У меня хорошая память на то, что я читаю и пишу. Так что путём размышлений я восстановила суть тогдашней беседы.

Автор написал «статью», содержание которой сводилось к следующему: находилось слово, полностью рэндомное по смыслу, только омографичное имени какого-нибудь толкиновского персонажа. Пояснялось, что это за слово. И... фсё. В этом предлагалось увидеть тайный смысл.

Как вы понимаете, увидеть его там было весьма затруднительно. Во вконтакте или на тех же дайри это можно было бы обыграть, как забавную никчемушную подборку совпадений и только. Когда я сказала об этом, автор ответил, что ну вот мне неинтересно искать смысл, а ему — да. Я озадачилась. На ум сразу же пришли слова Е. О. о том, что мы ищем и расшифровываем смыслы в тексте, но придумывать тексту смыслы, которых там нет, не есть хорошо.

И, в принципе, «тайный смысл» в этих именах уже есть. Во-первых, смысл на квенья. Во-вторых , тексты по Средиземью — здоровенный интертекст, отсылающий к огромному количеству других текстов. Например, исходная форма имени Эарендил (Эарендел) взята, если верить читанной статье, из староанглийского стихотворения. Эти же строки — часть прототипа образа:

О Эарендел, ярчайший из ангелов,
Светить над Средьземельем людям посланный!

Это перевод, к тому же из статьи, искать староанглийскую цитату сейчас лень.

Так что изобретать велосипед в данном случае — занятие вдвойне бессмысленное.

Всё это я попыталась как-то донести до автора.

Автор же посчитал (как теперь выяснилось), что я посчитала (извините, но лучше так), будто он неправильно понял Профессора, и учу канонизму.




Если вы найдёте между моими претензиями и полемикой канон/никанон (канонисты против неканонистов) хоть какую-то связь — я буду в восхищении. Непритворном.

Я даже не знаю, никак не могу решить, что прекраснее — логика рассуждений человека и причина его абыды или то, что он «не простил и затаил» и аж по сю пору плюётся?



Как теперь перестать изумлённо и восхищённо ржать? Я думала, что это сказки, про людей с «нипращу» и «ты мой врах». Но нееет, как выяснилось, суровая интернет-реальность.



Примечание: я констатирую факт, это не призыв детально апсуждать конкретного юзера

@настроение: Ахаха

@темы: интернеты, я рыдалЪ, люди, Ты несёшь феерическую чушь (с)

---

Очередная попытка

... написать позравительный пост

 vinyawende, с Днём Рождения!

Бывают... устойчивые ассоциации на человека. Моя на Вас — небо. Не могу объяснить, но.


Пусть в жизни будет как можно больше светлых дней.

@темы: люди, хорошее

---

...

Единственная оставшаяся личинка кота упорно борется за существование и по этой причине отчаянно врещит всю ночь. В моём шкафу. Но несмотря на то, что я тоже спать хочу, я не могу не уважать это существо. Мне хочется надеяться, что всё обойдётся.

Заквасили с отцом капусту. Кадушка поначалу подтекала. но вроде больше не, хотя рассол остался. Стоит с воскресенья... Завтра вынести на холод.

Начала читать пресловутый «Дом, в котором...» — однокурсница давненько сватала книгу. Что ж, оно того стоит, да. Книга напоминает колодец, в который падала Алиса в сказке Кэрролла.

@темы: просто так, мелочи, пушистые, прекрасно быть читателем

---

Ну что, с почином.

08.11.2014 в 20:59

Пишет  naurtinniell:

Понеслась душа в рай
С почином нас, однако.
И даже не дедлайнеры!

08.11.2014 в 20:54

Пишет  Раскинулось море широко:

Воинство Моря - Этап I

Название: Легенда о проклятии друха
Задание: Легенда
Размер: 626 слов
Жанр/категория: легенда, драма, джен
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: НМП
Примечание: Друх - представитель народа друэдайн

Говорят, произошло это в стародавние времена, когда мир еще не был круглым, а на дальнем западе возносилась Благая Гора Таниквэтиль. Тогда еще Земля Звезды возвышалась над поверхностью моря, и дети ее бороздили океаны на огромных своих кораблях. Но корабли эти уже несли Средиземью не дары и помощь, а горе и насилие. Не добрыми учителями и помощниками, а злыми грабителями и убийцами стали дети благой Звезды. Они притесняли жителей побережья, отбирая у них добро, а некоторых увозили с собой на остров Нуменор и обращали там в рабов.

Как-то раз один из таких кораблей вез в Нуменор груз рабов. Медленно шел большой корабль, ибо много несчастных было в его трюмах. Тяжело вздыхая, несло его море на своей белопенной груди, с неохотой дул в паруса его ветер, пока совсем не стих. Встал тогда корабль посреди моря-океана – и не может двигаться ни взад, ни вперед, ибо не было у него весел, а лишь паруса.

Прошла так неделя, прошла другая – ни ветерка, только мертвая зыбь едва качает корабль. Злился капитан, ругал почем зря команду, грозил небу кулаком – только все напрасно. Уже воды осталось всего на три дня, еды – на неделю, а корабль сдвинуться с места не может. Думал капитан, думал, и надумал дело злое и небывалое. Вспомнил он, что премудрый Зигур постановил, дабы могучему владыке Арды Мелькору приносились кровавые жертвы в его Храме – будто бы эти жертвы могут снискать милость Мелькора, и он поможет в любом начинании. «Что годится одному Вале, сгодится и другим», - подумал капитан и решил принести жертву владычице Уйнен и владыке Манвэ, дабы они послали ветер, и корабль благополучно вернулся в Нуменор.

Повелел тогда капитан найти самого слабого и старого из рабов, дабы не терять понапрасну молодых и сильных, и бросить его за борт. Сказано – сделано. Нашли моряки такого раба, а им оказался один друх, что на беду свою ушел к побережью из родных лесов и попался в руки нуменорцев. Плен тяжело дался друху, хотя страдал он больше не от скверной пищи и плохой воды, а от того, что не видел в темном трюме солнца и не вдыхал вольного ветра. Однако не впал он в отчаяние, а ободрял товарищей по несчастью и помогал им. Другие рабы очень жалели друха, которому предстояло умереть, но он сказал им: «Не плачьте, друзья, пусть я умираю – но на вольном воздухе и при свете солнца».

Связали матросы друху руки и вывели на палубу. Положили они на борт длинную доску, что висела одним концом над водой, и толкнули на нее друха – иди, мол, до конца, а обратно не возвращайся. Дошел друх до конца доски, встал, вдохнул вольный воздух, посмотрел на голубое небо да на ясное солнце, а потом поглядел на капитана и сказал:

- Пусть будет, капитан, по слову твоему – будет для тебя ветер.

И тихо прибавил, так что слышали немногие:

- А моря тебе больше не видать.

И прыгнул друх в зеленые волны. Ласково приняла его владычица Уйнен и обратила в дельфина – веселого дельфина, играющего на волнах и спасающего тех, кто тонет.

А слова друха сбылись. Скоро поднялся ветер, да не просто ветер - настоящая буря. Понес он корабль вперед, так что перестал тот касаться волн, а потом отправился прямиком в небо, в темное небо шторма – и помчался наперегонки с тучами.

Никто не знает точно, что потом сталось с тем кораблем. Одни говорят, что в день затопления Нуменора столкнулся он с Вингилотом, кораблем пресветлого Эарендиля, и тот низвергнул злой корабль с небес, и канул он в морскую пучину вместе с островом. Другие же уверяют, что и по сей день носится злой корабль по небу вместе с буйными тучами, и увидеть его не к добру – это знак, что твой корабль утонет.

А друхов с тех пор черные нуменорцы побаивались и в плен старались не брать, а убивали на месте.

Название: Последний из лебедей
Задание: Легенда
Размер: 450 слов
Жанр/категория: легенда, джен, драма, АУ
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: оригинальные персонажи

В тот час, когда загорелись корабли в заливе Лосгар, на одном из дальних судов оставались еще четверо нолдор: три брата и сестра. Никто не знает теперь, как так случилось, замышляли ли они ранее исполнить свой план или же невольно оказались отрезаны огнем от берега, только вышло так, что оставалось им либо сгореть, либо поднять якоря и развернуть паруса. Так они и поступили, и поднявшийся шторм вынес корабль-лебедь из огня в бущующее море.
Мало что могли сделать четверо эльдар. Как ни старались они удержать курс, швыряло корабль волнами, точно чуяло море чужаков на белом лебеде. И тогда упала на колени девушка и взмолилась к Ульмо, прося пощадить их и помочь вернуться.
И хоть закрыт был для проклятых путь в Аман, все же сжалился владыка вод над четырьмя отчаянными, и уберег их корабль от скал да от пучины морской. А когда улегся шторм, поднялся перед ними из вод морских. Поклонились братья Вале, и тот сказал им:
- Нет для вас теперь пути к земле, ни назад, ни вперед, до срока. Ждите.
Так и случилось. Много лет прошло с того страшного дня, а корабль-лебедь все рассекал волны у берегов Белерианда – не близко, не далеко, и не видел его никто из живых. Но однажды разыгралась снова буря, и сквозь мрак и тучи разглядели нолдор белые паруса другого корабля. Тогда повели они судно навстречу, да поздно – разметала буря в щепки незнакомца. Однако же кораблю-лебедю волны были не страшны, и сумели они вытащить из воды всех, кто был на погибшем судне.
Вытащили, обогрели и расспросили, кто они и куда путь держали. Сперва молчали незадачливые путники, но когда узнали, что кораблю, спасшему их, не пристать к берегу – рассказали, что были посланы королем Тургоном из тайного града искать путь в Валинор. Да только не открылся путь изгнанникам, и корабль их потопил гнев Оссэ.
Некуда было деваться гондолинцам, и остались они на корабле-лебеде вместе с мореходами.
Семижды, как говорят, отправлял гонцов король Тургон за помощью, но все они погибли в волнах, и немало моряков собралось на неприкаянном корабле. Лишь одного из всех не смогли подобрать, и много печалились о том, не зная, что Воронвэ был спасен иначе и для иной цели.
И много еще лет прошло, так что почти отчаялись эльдар когда-нибудь ступить на землю, увидеть старых друзей и родных. Но в день, когда уже и свет солнца не радовал их, увидела девушка на горизонте белые паруса. И направил корабль свой бег на запад, навстречу шедшей из Амана флотилии. Тогда-то, вместе с воинством Эонвэ, достигли они долгожданного берега, и узнали трое братьев, что многих ужасов смогли избежать, не сойдя на берег, и не были обагрены их руки новой кровью. И возрадовались они тому долгому изгнанию, казавшемуся им прежде невыносимым.
А еще говорят, что когда окончилась война, не вернулись четверо в Благословенный край, а остались на ставшем им родным корабле, и немало еще мореходов были обязаны жизнью лебедю-страннику.


Название: Герои легенд
Задание: Легенда
Размер: 1919 слов
Жанр/категория: легенда, гет, флафф
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Фарамир, Лотириэль, упоминаются Амрот/Нимродель
Примечание: Фарамир и Лотириэль – двоюродные брат и сестра (мать Фарамира, Финдуилас – сестра Имрахиля, отца Лотириэли). Эльфир - сын Имрахиля, брат Лотириэли (имя упоминается в т. XII, "The Heirs of Elendil"). Лотириэль в последний год Третьей Эпохи вышла замуж за Эомера, короля Рохана.

Лотириэль подставила лицо легкому морскому ветру с запада и глубоко вздохнула. Западный ветер всегда приносил ей радость, он всегда был таким свежим, таким приятным! Иногда ей даже казалось, что она чует в нем легкий запах цветов, которых не найдешь в окрестных землях… Но, когда она девочкой рассказала об этом одному ученому старцу, советнику ее отца, тот лишь покачал головой и сказал, что ей только чудится этот запах, что земля Валар уже давно ушла за Круги Мира, а остров Нуменор, их древняя родина, тогда же скрылся под волнами моря. Может быть, госпоже лучше читать больше мудрых книг, в которых рассказано все об устройстве земли, а не слушать глупые песни менестрелей? Лотириэль тогда выслушала его ответ, упрямо склонив голову, и если последовала ему, читая мудрые книги, то менестрелей слушать не перестала. Пусть это будет лишь иллюзия, греза, но такие грезы – нечто большее, чем просто глупые выдумки, дочь принца Дол-Амрота была в этом уверена.

Лотириэль взглянула на маленький парус их лодки и слегка нахмурилась – кажется, он немного ослабел и плохо ловил ветер. Она подошла к лееру* и слегка его натянула – теперь парус расправился и лодка пошла быстрее.

- Фарамир! – девушка, легко ступая по чуть покачивающемуся дну лодки, подошла к мужчине, сидящему на низенькой скамеечке у правого борта. – Тебе нравится?

Фарамир, смотревший на далекий берег, обернулся к Лотириэли и кивнул. Он улыбнулся ей своей обычной мягкой улыбкой, но в его лице Лотириэль различила скрытое напряжение. И неудивительно – Фарамир впервые в жизни вышел в море.

Фарамир и Лотириэль до этого года, последнего года Третьей Эпохи, встречались лишь один раз, когда принц Имрахиль прибыл ко двору своего родича и сюзерена Денетора, Наместника Гондора, дабы обсудить важные дела, связанные с усилением активности Мордора. Но дороги тогда еще не были так уж опасны, и Имрахиль взял с собой подростка-сына и маленькую дочь, решив показать им прекрасный Минас-Тирит. Лотириэли тогда было лишь пять лет, а Фарамиру – семнадцать. Не сказать, чтобы они близко сошлись в тот раз, но юноша заметил белолицую и резвую, красивую, как цветок, девочку, а Лотириэль запомнила высокого бледного юношу с мягкой, немного печальной улыбкой.

Позже они не встречались, а Денетор, неясно по каким причинам – то ли, чтобы не бередить память о рано умершей жене, то ли потому, что не придавал большого значения морю, мало вспоминал о Дол-Амроте. Нет, конечно, он говорил подрастающим сыновьям о земле самых верных вассалов Гондора, но не заострял внимание на родине их матери. Юный Фарамир, копаясь в библиотеках и архивах, читал свитки, повествующие об истории и географии Дол-Амрота, но их было не очень много. Он даже подумывал съездить туда, но наступили мрачные времена, и путешествия стали небезопасны. Денетор прямо запретил сыну поездку.

И вот теперь, когда Черный Владыка уже год как был повержен, а земли очистились от его слуг, Фарамир осуществил давнее намерение. Приморское княжество ему понравилось – открытые, красивые лица людей, морской ветер, овевающий поросшие кустарником и соснами прибрежные холмы, ясные лучи солнца, пляшущие на невысоких волнах. Фарамир легко сошелся со своими двоюродными братом и сестрой – сыном и дочерью принца Имрахиля. Они быстро нашли общий язык, Эльфир и Лотириэль подружились со вновь обретенным родичем и наперебой зазывали Фарамира поглядеть то одно, то другое красивое и интересное место в окрестностях Дол-Амрота. Наконец, Лотириэль пригласила его на морскую прогулку, сказав, что покажет ему остатки древней эльфийской гавани на берегу.

Фарамир думал, что у лодки его встретят пара матросов или хотя бы Эльфир, но, к его изумлению на причале была одна Лотириэль, одетая по-мужски – в легкие белые штаны и тунику. Ноги ее были босы, а длинные светлые волосы заплетены в косу и подхвачены на лбу лентой.

Увидев, как гость удивленно оглядывается, девушка весело рассмеялась и пояснила:

- Эльфир сегодня не может к нам присоединиться, он обещал покатать на лодке свою невесту – ну а нам лучше не мешать влюбленным, правда?

Фарамир кивнул, а Лотириэль, глядя на его немного напряженное лицо, снова засмеялась:

- Не бойся, братец, я тебя не утоплю! Или я не из рода Лебедей Дол-Амрота?

Она призывно махнула рукой и первая вошла в лодку. Фарамир вздохнул – он раньше плавал только по реке – но решительно направился за девушкой. Негоже тому, кто не боялся даже назгулов, показывать свой страх!

И вот теперь суденышко резво мчалось по водной глади, рассекая носом небольшие волны. Можно было бы плыть ближе к берегу, но Лотириэль решила показать двоюродному брату море и потому вывела лодку подальше от побережья. Для нее нетрудно было управляться одной с лодкой – первый раз отец показал Лотириэли, как ставить парус, когда ей было пять лет.

Отвернувшись от Фарамира, девушка легко взбежала на нос лодочки. Там она встала, ловко удерживая равновесие на подрагивающей палубе и, раскинув руки, подставила лицо ветру. Она была так счастлива, так свободна! Казалось, что еще немного – и ее суденышко взлетит в небо…

Лотириэль готова была плыть куда глаза глядят день и ночь напролет, но ведь она обещала показать двоюродному брату эльфийскую гавань. Сойдя с носа лодки, девушка легко тронула один трос, другой – и вот лодка повернула к берегу. Не прошло и часа, как оба путешественника увидели остатки древнего мраморного причала. Лотириэль уменьшила парус, и лодка замедлила ход. Лавируя, Лотириэль подвела лодку к причалу и легко соскочила на белый камень. Привязав лодку к сохранившемуся каменному кольцу, она махнула рукой Фарамиру:

- Идем же!

Фарамир сошел на причал менее ловко – ноги все еще помнили подрагивающую палубу - и пошел вслед за Лотириэлью. Волны слегка захлестывали причал, оставляя на нем дары моря – то водоросли, то медузу, то небольшую рыбешку. Камни кое-где обвалились, и путникам пришлось перепрыгивать проломы.

На берегу тоже остались остатки строений – несколько полуразвалившихся деревянных домов, увитых плющом и заросших травой, а еще – небольшая мраморная беседка недалеко от берега. Лотириэль направилась прямо к ней, а когда Фарамир зашел вслед за девушкой, она стояла у сохранившегося каменного стола, рассматривая искусно вырезанные на нем узоры – волны и корабли.

- Тебе нравится? – cпросила она Фарамира, проведя рукой по рисунку, на котором был изображен небольшой кораблик, идущий навстречу солнцу.

- Мало кому из людей не нравятся творения эльфов, - сказал Фарамир с улыбкой. – Они притягивают людей, тая в себе неизъяснимую прелесть. И никто из людей не знает, почему. Это тайна Творца.

- Да, так, - задумчиво сказала Лотириэль, слегка вздохнув. – Но я думаю, - она весело улыбнулась, - говорить о таких серьезных вещах надо не на пустой желудок. А ведь корзинки остались в лодке!

- Прогуляемся снова, - с улыбкой сказал Фарамир.

Они вернулись к лодке по разбитому причалу, а потом вновь вошли в беседку, нагруженные корзинами и одеялами. Они расположились за тем же столом, разложив снедь и вытащив бутылку дорвинионского вина. Эльфы не просто так выбрали место для этой прибрежной беседки, из нее открывался самый лучший вид на бухту. Солнце уже начало садиться справа от них, золотя тихую поверхность моря. Фарамир и Лотириэль, проголодавшись на вольном воздухе, сначала воздали должное снеди и вину, а потом просто сидели, смотря на последние солнечные лучи. Ветер поменялся, теперь он дул точно с юга.

Оба сидели молча, думая о своем, когда вдруг вместе с шорохом волн и легким свистом ветра послышался далекий голос.

- О-о-о-о, - протяжный голос был полон печали, - где ты? Приди, приди, приди же-ш-ш-ш…

Голос слился с шорохом волн.

- Что это? – в изумлении спросил Фарамир. – Кто зовет нас? Идем?..

Он посмотрел на Лотириэль, но та сидела неподвижно, бледная, напряженная, глядя далеко в морской простор. Она не сразу ответила на вопрос Фарамира, но вдруг прерывисто вздохнула и коснулась его руки. Рука ее была прохладной.

- Не надо никуда идти, - она обернула лицо к Фарамиру. – Это зовут не нас.

- Кто же?..

Фарамир не закончил вопроса, потому что Лотириэль приложила палец к губам.

- Т-ш-ш-ш, - сказала она. – Слушай!

Снова послышался голос, он все звал и звал, просил прийти, и, не слыша ответа, исполнился горькой тоски, и зов оборвался рыданием. Смолкло и оно, и слышался лишь тихий шорох волн.

Лотириэль заговорила первая:

- Она не ответит. Не придет.

- Кто – она? – Фарамир мучительно рылся в памяти, вспоминая, что он читал о Дол-Амроте, но в голову лез только старый отчет о морских течениях возле его берегов.

- Она – это… - начала отвечать Лотириэль, но вдруг оборвала фразу. – Нет, надо по-другому.

И девушка, слегка запрокинув голову, запела. Голос ее, негромкий, но чистый и красивый, завораживал, заставляя едва ли не видеть ту историю, о которой говорилось в песне. Фарамир взглянул на море – и вдруг увидел тень уносимого вдаль корабля и золотой проблеск в волнах – не то просто блик солнца, не то чьи-то волосы…

Когда Лотириэль замолчала, то все видения исчезли. Фарамир повернулся к девушке и увидел на ее глазах две слезинки. Она заметила его взгляд и вытерла слезы легким касанием пальцев.

- Очень уж мне грустно бывает, когда я слышу или рассказываю эту историю, - пояснила она Фарамиру, хотя он и так все понял.

- Очень грустная история, - согласился тот.

- Но это еще не все, - продолжала Лотириэль. – Говорят, что Нимродель, и правда, погибла в лесу, рядом с той самой рекой, которую так любила, и река приняла ее тело. Но оно не попало в море, потому что река не захотела ее отпускать, да и она не желала расставаться с рекой. И души Амрота и Нимродели не отправились в свои Чертоги Мертвых, как все погибшие эльдар, а остались здесь. Амрот – в море, а Нимродель – в реке. И они все зовут, все зовут друг друга – вот как сейчас ты слышал. Только они друг друга не слышат. Амрот зовет, когда ветер дует с юга, а Нимродель – когда ветра нет и слышен лишь звон струй ее реки. А еще говорят, что раз в сто лет, когда морской прилив особенно высок, Амрот выходит с ним на берег. В волосах его путаются водоросли, кожа блестит серебром, как рыбья чешуя, а глаза его цветом – точно море, синие с зеленью. И он приходит сюда, в эту гавань и садится на причале, и зовет, зовет… Но Нимродель не слышит его – ведь морской прилив сильнее ее маленькой реки. И она расчесывает свои серебристые косы – струи водопада, и плачет, плачет, и река несет ее слезы к морю… И им не встретиться никогда.

- Страшное слово – никогда, - задумчиво сказал Фарамир. – Но … я не верю в такой конец.

- Знаешь, когда я была маленькой и первый раз услышала эту легенду, - сказала Лотириэль, смотря на море, которое уже плохо было видно в наступающей ночи, - я хотела подстеречь этот прилив, прийти сюда и увидеть Амрота. А потом забрать его с собой, в наш город и выйти за него замуж. Смешные мечты, правда? – девушка слабо улыбнулась.

- Дети часто мечтают спасти кого-нибудь, - сказал Фарамир. – Я, например, в десять лет мечтал, что спасу короля Эарнура – предупрежу его о засаде назгулов, а потом героически погибну, когда буду защищать его от Кольцепризраков. Король вернется в Гондор и всем расскажет о моем подвиге.

Лотириэль сдавленно хихикнула.

- Ой, прости, братец, - сказала она. – Я просто представила десятилетнего мальчишку, который в силах остановить Кольцепризрака.

- Да-да, - рассмеялся Фарамир, - мальчишка размахивает мечом размером с него самого, а назгулы отлетают от него, будто пушинки.

Лотириэль засмеялась ясным серебристым смехом.

- А потом, когда я немного подросла, - продолжала она, - я все мечтала очутиться в сказке, в легенде. Все печалилась, что время легенд прошло, что все сказочные герои давно погибли или ушли на Заокраинный Запад. И некому будет взять меня замуж. И я так и умру старой девой.

- Вот уж глупости, - Фарамир коснулся руки девушки, - такая красавица, как ты, сестрица, никогда не останется без женихов. И это будут настоящие герои!

- Но ведь король Арагорн уже женат! – воскликнула Лотириэль. – А за полурослика я вовсе не хочу замуж – они слишком маленькие!

- А я не говорю об Арагорне или полурослике, - улыбнулся Фарамир. – Моя жена вскоре приедет сюда с братом, королем Эомером, а он еще не нашел девушки себе по сердцу…

*леер - трос, придерживающий парус сбоку.

@настроение: задумчивое

@темы: Вести с Одинокой Горы

---

Искреннего восторга псто

Хотела поплакаться о том, что у нас окотилась кошка, и из-за писка я полночи не спала, но тут аж проснулась


Встретила бывшего теперь уже одноклассника.
Одноклассником он был только в старших классах, после того, как два наших параллельных перемешали. Не то что бы самый кошмар, нет, во всяком случае я помню личностей у нас в классе гораздо хуже, но... Фэйспалмов хватало. Этот человек переодически доводил преподавателей, в первую очередь нашу классную руководительницу, был искренним поборником беспорядка, пофигистом, и лично меня поливал водой (яркое воспоминание об одиннадцатом классе и скрежет зубовный, о да).

Он ведёт две группы в театральнорй студии, проводит сборы, учится в педе — английский и немецкий будет преподавать. Он с увлечением рассказывает о своих учениках и пламенно настроен на деятельность педагога — говорит, призвание.

И что-то такое в манере говорить и уватках появилось... Знакомое. От Чугунова и Недосейкина (вузовские наши преподаватели, любимцы факультета).

Вот так вот.

И я чувствую себя так, словно проглотила надутый воздушный шар. Хочется глупо улыбаться.

Это было неожиданно.

Я восхищаюсь.

@настроение: светлое

@темы: люди, Жизнь - она такая... Всякая, психея ака душа, хорошее

---

Пишет  DarkkFreya:

08.11.2014 в 02:49

Меня у Толкиена тоже, если честно, всегда раздражала кривая космогония, противоречащая законам физики и здравого смысла, и именно реалистичностью меня в свое время купила ЧКА. Равно как и нелюбовь к прогрессу, как техническому так и социальному. Брр, не люблю луддитов!
Интересная все-таки философия у детей ночи, особенно симпатична их веротерпимость. И я бы наверное была и там (в гипотетической форумной или компьютерной ролевушке по Ариаллю) атеистом и технарем до мозга костей, даже будь я нежной квэйлинкой

URL комментария

Ыыы, автор опять виноват. Я просто выразительно припечатаюсь фэйспалмом и даже ничего не буду говорить про «мифология» «специалист» и «прорабатывал это всю жизнь». И вот интересно, до Льюиса, также создавшего мир без прогресса (в Нарнии он тоже воспринимается сугубо отрицательно), более того, существуют анахронизмы и даже Рождество, которое празднуют, в т. ч. кентавры(!), в этом же смысле докапывались, али нет?

Какие всё-таки обалденные поводы для претензий к к автору находят люди, прям хоть стой, хоть падай. Кстате, если мне не изменяет память, есть вполне логичное обоснование отсутствию прогресса у эльфов. Надо тот рассуждательный пост найти, там за меня человек уже всё сказал.

Пгастити, не сдержался.

Впрочем, оно не единичное, Обзоры ещё принесли гениальное «эльфы не борцы, могли бы и помочь Торину» и «Как мог Профессор написать Хоббита в виде сказки, там же умирает объект воздыханий Король, расрас»

Эру, за что. Почему такое количество людей свято уверено, что их глюки равнозначны по уровню канону, а следовательно, потрясая ими, можно утверждать, что автор (человек куда как более образованный, про между прочим) накосячил? Хэдканоны хэдканонами, но когда это внезапно в виде аргумента и претензии подаётся.

@настроение:

@темы: интернеты, записки толкинутой, попалось на глаза, Ты несёшь феерическую чушь (с)

---

Собираю прекрасное.

Подборка в процессе, щщастье упоротого шиппера.

Название: Здравствуй, Элиза
Автор: На дайрях не знаю, ссыль на КФ под знаком копирайта
Бета: не указана
Фэндом: Shaman King
Пейринг: Иоганн Фауст/Элиза Фауст
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Размер: драббл
Краткое содержание: Момент, когда Анна возвращает Фаусту дух его возлюбленной.
От автора: Драббл написан по заявке на Shaman King One String. Здесь представлен изменённый вариант.


«Наконец-то мы вместе, любовь моя!»

Именно эти слова, громкие, величественные и прекрасные, должны были прозвучать. Воздух вокруг был пропитан напряжённым ожиданием.
Фауст задыхался. Вскидывал в неистовом порыве руки и тут же неловко их опускал. Пытался произнести фразу, которая праздничным набатом гремела в его голове, но тут же беспомощно закрывал рот.
«Каждый день я на коленях молил небеса, и каждый день осыпал их проклятиями. Ради этого дня. Я мечтал о нём, представлял в мельчайших подробностях. Я свято верил, в очередной раз навечно, и ожесточённо резал свою плоть, снова разочаровываясь, как будто бы окончательно…»

Перед ним, бесконечно лёгкая и тонкая, из воздуха и света соткалась Элиза.

«Наконец-то мы вместе, любовь моя…»

Глаза, сияющие, светлые, долгожданные… Эти глаза смотрели на него, ожидая слов. Первых слов, которыми он поприветствует свою любимую, возвратившуюся из небытия.
Но Фауст не смел заговорить.
«О Элиза, смысл моего жалкого существования! Ты жила во мне всё это время, каждый час, каждую минуту... Ты была огнём во мраке моего безумия. Я воспел тебя в своих стенаниях, я возвысил тебя над миром. Элиза, моя святая мученица, мой философский камень, мой священный Грааль! Я шёл с твоим знаменем над головой и именем на устах. Я надрывно кричал о Любви. Я произносил самые красивые и возвышенные слова на свете. Но… что же мне сказать теперь?...»
Тонкая эфемерная рука потянулась к нему.

«Наконец-то мы вместе… любовь моя…?»

Фауст коснулся длинным бледным пальцем бесплотной ладони Элизы.
На краткий миг он почувствовал в ней живую женщину. Ту, которая не знала смерти. Ту, которая была до патетики и громких слов. Свою жену и верного друга из далёкого прошлого.
Слова готовы были сорваться с языка.

«Наконец-то мы вместе, любовь моя… Наконец-то мы вместе, любовь моя… Наконец-то мы…»

Во взгляде призрачной девушки плескалась нежность.

— Здравствуй... Элиза.

(с)

Дайри опять отъели кусок поста, хорошо хоть, заметила. Значит, мне не показалось.

Название: Абдоминальные бабочки
Автор:  Линден
Бета:  Рикки Хирикикки
Фэндом: Shaman King
Пейринг: Иоганн Фауст/Элиза Фауст
Жанр: романтика, ER
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Дисклеймер: всем владеет Х.Такеи
Краткое содержание: о бабочках, людях, любви и вере
Предупреждения: преканон
От автора: написано на Фандомную Битву-2014

I

Фауст приходил сюда каждый день: в её палату – светлую и просторную – с некоторых пор ставшую для Элизы домом. Он приносил её любимые белые фрезии и имбирные пряники; находил для неё редкие книги в фамильной библиотеке и ловил в стеклянные банки ярких гусениц, чтобы вывести из них бабочек, а потом вместе выпустить на волю.

Изредка, в самые тёплые летние дни, она и сама, подобно бабочке, могла выпорхнуть из своей клетки, и он водил её в старую беседку, увитую виноградной лозой, где они подолгу сидели в блаженном уединении, вдали от суеты и людей, утопая в нежности друг друга.

В его глазах Элиза была совершенством. Шедевром анатомической формы и идеалом духовной красоты. Он любил в ней всё без исключения, даже поразивший её недуг, перед которым оказались бессильны и доктора, и знахари. Он боролся за неё, как никогда бы не посмел бороться за себя. И утешался мыслью, что нужен ей не меньше, чем она – ему.

Он и сам не сосчитал бы, сколько бессонных ночей провёл за своими исследованиями, познав за годы поисков и страх, и отчаяние, и слёзы бессилия, и горечь разочарования. Но будь он проклят, если сожалел хотя бы о минуте отпущенного ему времени. Пусть душа приходила в смятение, а рассудок слабел с каждым днём – его сердце знало, сердце слепо верило.

И он был вознаграждён.

Глубокая ночь рассеялась и озарилась первыми проблесками рассвета. Длинный, с претензией на больничную белизну коридор был совсем пуст. Пахло процедурным кабинетом, монотонно гудели кондиционеры, нервно дрожал холодный свет ламп. Когда Фауст неслышно проскользнул в палату, Элиза ещё спала. Сегодня он не принёс ни пряников, ни фрезий; у него не было при себе ни книг, ни бабочек – только несколько слов, способных вернуть ей срезанные однажды крылья.

Он сидел у постели, бережно сжимая узкую, бледную ладонь Элизы, и воскрешал в памяти день, когда она впервые на него взглянула. Тогда он заболел ею. Он разучился дышать без того, чтобы не думать, не мечтать о ней. Она завладела каждым мгновением его бытия, что до её появления лишь формально именовалось жизнью. И это походило на помешательство.

Фауст потерял счёт времени. Солнце давно взошло, и за дверью зазвучали голоса, а он все продолжал любоваться спящей Элизой, ни словом, ни единым движением не нарушая ее безмятежного сна, пока она сама не пробудилась и не открыла глаза.

– Доброе утро, моя дорогая Элиза, – сказал Фауст.

Она сонно улыбнулась, и взгляд её постепенно просветлел.

– Доброе утро, мой милый Фауст.

Он подложил ей под спину подушку и помог сесть, налил в стакан воды из графина. Еле заметная дрожь в руках выдавала волнение, но он ничего не мог с этим поделать.

Лучи утреннего солнца просачивались сквозь лёгкие занавески, оставляя на стенах причудливые узоры, сотканные из света и тени, походившие на рунические письмена. Реальность истончилась до призрачной и зыбкой пелены. Фауст поднес руку Элизы к губам и поцеловал тонкое запястье, чтобы убедиться, что всё это не сон, не наваждение. Даже после стольких лет он до сих пор страшился, что его Элиза окажется всего лишь оптической иллюзией, обманом зрения или жестокой шуткой воспалённого сознания. Фауст боялся, что она вдруг возьмёт и растает, исчезнет из его жизни, словно её никогда и не было.

Он ни за что не пережил бы такой утраты.

Сейчас Элиза была совсем близко, по-утреннему тёплая и сонная. Она смотрела на него задумчиво или беспокойно, склонив голову и машинально окуная длинные пальцы в волосы, словно расчёсывала их гребнем.

О, боги! Как бесконечно и мучительно долго он ждал этого дня! Как давно он хотел сказать слова, важнее которых, верно, уже не будет в их жизни. И с каким же нечеловеческим усилием они давались ему теперь.

– Милая, драгоценная моя Элиза, я нашёл... – голос подвёл его, но робкая, затаённая радость в глазах Элизы придала ему сил, чтобы закончить: – Я нашёл для тебя лекарство.

II

С каждым днём Элизе становилось всё лучше. В старой беседке теперь безбоязненно говорили о будущем. Бабочки свободно вились над клумбами душистых фрезий, и уже поспел виноград.

Фауст открыто любовался каждым её жестом, каждым взглядом. И больше не было никакой эйфории – а только безграничное, абсолютное счастье.

– Это чувство в животе… – говорил ей Фауст. – Я не знаю, как его описать. Оно родственно абдоминальным бабочкам. Они будто бы порхают внутри. Ты понимаешь меня, Элиза?

– Абдоминальные бабочки? – Она рассмеялась. – Бедный мой, бедный влюблённый Фауст...

Она так редко смеялась, что каждый раз сердце Фауста будто обмакивали в тягучий и сладкий мёд.

Там, где смерть свободно гуляет по коридорам, без предупреждения распахивает двери и без спроса вторгается в людские судьбы, едва ли отыщется повод для веселья. Но разве не заслужил он для неё это право смеяться?

– Сейчас, милая Элиза, – поддавшись настроению, продолжал он, – кора моих надпочечников активно насыщает плазму крови адреналином, подстёгивает мой миокард.

Она засмеялась громче – звонким, ярким, согревающим смехом.

– Гипофиз катализирует реакцию тестостероном, – не останавливался Фауст, стараясь по-прежнему сохранять серьёзный вид. – Во мне пробегают мельчайшие миофибриляции, а волоски на коже эрегируют...

– Хватит! – взмолилась она, утирая выступившие на глазах слёзы. – Перестань...

– Это ещё не всё. Не хочешь дослушать до конца?

– Ах, Фауст... – она поуспокоилась, взяла его лицо в ладони и расцеловала в уголки губ. – Я счастлива и тем, что услышала.

Тогда он опустил голову ей на плечо и закрыл глаза. Элиза больше не походила на призрак, а была полна фонтанирующей жизни, и страх, казалось, навсегда покинул его сердце.

– Ты не исчезнешь, моя дорогая Элиза, – сказал он. – Ты всегда будешь со мной, верно?

– Конечно, мой милый Фауст, – откликнулась она так, словно давала нерушимую клятву. – Я последую за тобой, куда угодно.

(с)

Название: Чтобы твоё сердце билось
Автор:  *Хельга*
Размер: драббл, 815 слов
Пейринг/Персонажи: Иоганн Фауст VIII, ОЖП, труп Элизы Фауст, Иоганн Фауст/Элиза Фауст
Категория: джен, гет
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: придёт день, когда он победит смерть раз и навсегда, а пока приходится выигрывать время.
Примечание/Предупреждения: расчленёнка, смерть персонажа

Грета Ширман – молодая женщина двадцати пяти лет, журналист по профессии, не замужем, бездетная, без вредных привычек и с полным отсутствием серьезных заболеваний в анамнезе – так значится в её медицинской карте. При этом отличается трепетной заботой о своём здоровье: правильное питание, занятия активными видами спорта и профилактические осмотры не реже одного раза в неделю. Другой врач заподозрил бы у пациентки ипохондрию, но доктору Фаусту известна истинная причина столь частых визитов фроляйн Ширман в его кабинет. Хороший доктор должен уметь читать не только историю болезни пациента, но и его самого. Грета Ширман в этом плане подобна раскрытой книге.

– Что вас беспокоит? – улыбка и заботливый тон – главные инструменты врача. Улыбка доктора Фауста обладает особой, почти магической силой, и мало кто может противиться её обаянию.

Грета томно улыбается в ответ.

– Сердце, доктор.

– Сердце? – Фауст недоверчиво щурится, подозревая очередную причуду: он не помнит, чтобы у Ширман были хотя бы малейшие проблемы с сердечнососудистой системой.

Грета, проникновенно глядя на него своими яркими зелёными глазами, поясняет:

– На днях моя двоюродная тётушка умерла от порока сердца.

– Примите мои искренние соболезнования, – сейчас доктор Фауст – само сочувствие, и Грета тоже добавляет толику печали в свой голос:

– Благодарю. Она была ещё совсем молодой, смерть настигла её так внезапно…

– Смерть не считается, ни с возрастом, ни с положением, – Фауст говорит спокойно, но что-то в его словах и взгляде заставляет Грету поёжиться. – Мы можем бороться, можем предупредить её, но рано или поздно она возьмёт своё.

– Я боюсь, что моё сердце так же подведёт меня, – точёная рука ложится на высокую грудь, как бы невзначай поглаживая её. Фауст хмурит брови и решительно снимает стетоскоп с шеи:

– Я осмотрю вас, фроляйн Ширман, и назначу полное обследование.

– Благодарю, – воркует Грета, медленно расстёгивая одежду. Горящий взор выдаёт все тайные помыслы, пока доктор водит прибором по коже груди, вслушиваясь в частое биение под ней.

– Я не слышу ничего подозрительного, однако вам стоит показаться кардиологу, – Фауст улыбается, но складка между его бровями не исчезает. – Я очень надеюсь, что ваше сердце полностью здорово, фроляйн Ширман.

– Доктор Фауст, вы такой заботливый и чуткий, – Грета уже не скрывает кокетства. – Я полностью вверяю вам своё сердце.

– Правда? – глаза Фауста странно блестят. – Будьте уверены: я наилучшим образом позабочусь о нём.


Роняя в раковину хлопья пены, Фауст долго крутит мыло в ладонях, ещё дольше смывает его водой, до покраснения трёт кожу пальцами, прочищая каждую складку: стерильность должна быть идеальной. Аккуратно натянув перчатки, подходит к ванне и дарит лежащей в ней Грете очаровательную улыбку – одну из тех, что всегда приводили её в трепет. Сейчас же Грета дрожит всем телом и бьётся в путах, распявших её на дне ванны. От прикосновений холодного металла и взгляда доктора кожа покрывается мурашками.

– Прошу прощения, что нарушил ваш сон, фроляйн Ширман, – в глазах Фауста лихорадочный блеск. – У меня хорошие новости. Наши опасения были напрасны: обследование показало, что ваше сердце в полном порядке и долго прослужит. Правда, уже не вам, – он склоняется над ванной. Грета мычит сквозь затыкающий рот кляп, в её выпученных глазах отражаются блики от скальпеля, который доктор держит в руке.

Свободной рукой Фауст гладит девушку по обнажённому плечу:

– Ну, ну, успокойтесь. Помните, вы сказали, что доверяете мне своё сердце? Я найду ему наилучшее применение. – Он проверяет ремни, которыми руки и ноги Греты прикреплены к ванне и с сожалением качает головой, наткнувшись на молящий взгляд. – Увы, всё решено. Видите ли, извлечённое из тела сердце годно для трансплантации в течение шести часов. Я должен спешить.

Грета рыдает, извиваясь под ледяными прикосновениями ватного тампона. Запах спирта бьёт в ноздри, обжигая пересохшее горло, девушка давится кашлем и стонет, как попавшее в капкан животное. Фауст прикасается губами к её взмокшему от пота лбу.

– Простите, фроляйн Ширман, я не буду давать вам наркоз: ваше сердце мне нужно в идеальном состоянии.

Грета закрывает глаза, надеясь, что это всего лишь ночной кошмар, но ледяное прикосновение металла не оставляет шансов спастись от реальности. Следующие несколько минут, когда скальпель полосует кожу и плоть, а руки доктора погружаются в рану на груди, кажутся вечностью, а потом боль сводит тело судорогой и взрывается в мозгу, топя сознание. Угасая, Грета слышит отвратительный хлюпающий звук и как в тумане видит искажённое счастливой гримасой лицо Фауста, который нежно целует окровавленное сердце, трепыхающееся в его ладонях.


Моменты настоящего счастья Фауст может пересчитать по пальцам, но он готов отдать за них всё, когда мутные зелёные глаза смотрят на него – без блеска и мысли, но такие любимые. В эти моменты Фауст ликует: он выиграл у смерти ещё один раунд.

– Всё хорошо, Элиза, – он бережно держит её восковую руку, боясь сломать неловким движением. – Операция прошла успешно. Снова.

Никто ничего не узнает: за время своей практики Фауст научился заметать следы, и то, что было Гретой Ширман, найдут не скоро. Сейчас же лучшая её часть бьётся в груди Элизы, продолжая отважную борьбу Фауста со смертью.

Элиза чуть сжимает его пальцы, и Фауст смеётся, не чувствуя бегущих по щекам слез. Придёт день, когда он победит смерть раз и навсегда, а пока приходится выигрывать время. И если сердце Греты тоже подведёт, в картотеке клиники ещё много достойных доноров.

(с)

Название: Стадии смерти Элизы Фауст
Автор: Йоонст.
Бета: Рикки Хирикикки
Размер: 560 слов
Пейринг/Персонажи: Иоганн Фауст VIII/Элиза Фауст
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: обретение новой жизни любимой женой прошла не без умелых рук Фауста
Примечание/Предупреждения: POV; мортофилическая пастораль

Если бы только она могла выжить.

Сначала Элиза, моя дорогая Элиза, стала совсем сухой. Высохли бороздки слез на щеках, высохли глазные яблоки, язык. Потрескались и перестали кровоточить губы – и маленькие, самые мелкие трещинки в уголках как бы вывернулись наизнанку, отчего очаровательные припухлые губки стали колючими. И все равно я их целовал так, будто бы она могла мне ответить.

Затем моя тёплая, ласковая девочка совсем охладела. Похолодели кончики пальцев, чётко-чётко обрисовалась линия острого подбородка. Температура её тела неизбежно падала со скоростью один градус в час. Совсем скоро моя милая, понимающая Элиза, с её тёплыми, мягкими руками уже не могла меня согреть.

А затем перестала и обнимать. Её руки, чуть вытянутые вперёд, чтобы мне удобнее было ложиться в её объятия, истончились, грустно опустив вниз пальцы-иголки. На слабых предплечьях очертились мышцы, ставшие вдруг крепче стали. Сама Элиза чуть изогнулась, и мне просто стало неудобно ее держать. Я плакал – никогда раньше такого не было, чтобы мне было неудобно с моей девочкой.

Солнце быстро ушло с лица Элизы. Как и положено, через три-четыре часа после смерти на её щёчках появился фиолетовый румянец. На тонкой лебяжьей шее, на точёных плечиках. На руках и длинных, стройных ногах, появились они – мрачные свидетели смерти. Жгучие, похожие на пятна от разбитых слив, следы обволакивали мою Элизу, и с каждым темнеющим участком кожи она была всё дальше и дальше от меня.

Я безнадёжно опоздал.

Я мог бы плакать ещё долго, просто потому что некому больше было меня остановить. Не отвечал на звонки, просто потому что я никому не был нужен так, как моей Элизе. Но и ей я теперь тоже не был нужен.

И я решил: она будет со мной вечно. Даже если она ушла, я смогу её вернуть. Я взялся за инструменты и двое суток провел без сна, делая свою девочку ещё более красивой, чем она была когда-то. Кровь со лба, конечно, я стёр сразу, ещё тогда, несколько дней назад. Вот только небольшой ожог убирать не стал, решив, что ему недолго здесь красоваться.
И взялся за инструменты.

Двое суток, от заката к закату, я резал, кроил кожу на небольшие кусочки, отделял их, складывал в небольшой сундучок на столе. Вырезал и старательно вытаскивал задубевшие мышцы. Вынимал – бережно, как младенцев – каждый орган, оборачивал в тряпицу и клал на стол. И мог бы, наверное, как древний египтянин, поместить их в сосуды и пентаграммой расставить у своей – и её – кровати.

Кожа моей дорогой Элизы, моей девочки, потеряла свою бархатистую нежность. Под моими пальцами она расползалась неопрятными сухими ошмётками, обнажая бледное, начинающее зеленеть мясо. Я погружал руки в её тело и чувствовал, насколько неприятно осклизлой она стала внутри.

А когда я закончил – к рассвету третьего дня, - передо мной предстала неземная, первородная красота. Прекраснее этих идеальных линий вряд ли что-то было на свете. Только вьющаяся, ползущая паутиной трещина в черепе немного портила картину, но то и к лучшему – иначе бы я, наверное, умер бы на месте от этого совершенства.

Но я только снова заплакал – потому что это была Элиза. Моя хорошая, милая, тёплая девочка Элиза. Даже кости у нее были такими же, как она – тонкими, хрупкими, светлыми. Чистыми до внутреннего свечения.

Мне было нехорошо, и я прилёг на кровать, положив ее рядом с собой.

Ночью Элиза – с волосами, глазами, губами, кожей и мышцами – пришла ко мне. Села у изголовья, провела бестелесными пальцами по моему лицу, стирая усталость и горе прошлых дней. И осталась.

Она была рада тому, что я сделал.

И я был этому рад.

(с)

Хотела бы я написать пояснительное, а также о силе своего восторга, но здорово опасаюсь, что дайр опять всё сожрёт

@музыка: Машина времени: "Старый рок-н-ролл"

@настроение: По мосту бежит ГэндАльф, а за ним ещё ГэндАльф, если видишь сей картин, значит, что-то с головой(с)

@темы: интернеты, фанфики, фанатизмЪ, Das Leben, das Liebe und Leid des Dr. Faustus, я это честно уворовал! (с), хорошее

---

Обнаружила, что

Дайры сожрали часть последнего рейтингово драббла. КАК, я ж раз десять перечитывала.
Пришлось править.

@музыка: Анарион: "Дагор Браголлах"

@настроение: афиг

@темы: сочинительство, момент, я и дневник, необъятные просторы маразма

---

Пронеслось

Извините, капс и неадекват фэндомный

А, ШТО, ГДЕ КААААААААААК, ОНО ЗАКОНЧИЛОСЬ?! НАРУТО ЗАКОНЧТИЛСЯ, ГДЕ-ТО СДОХЛО ЧТО-ТО БОЛЬШОЕ

ЭТО СЛУЧИЛОСЬ И МНЕ ДАЖЕ ТОЛЬКО ДВАДЦАТЬ ОДИН ГОД, ЁКЛМН

Жизнь никогда не будет прежней

Это историческая дата.
Ахахаха.


Может и Тайто наконец угомонится, а. Ведь чудеса бывают

А, да. И одна из двух сомнительных нарутовских ОТПшек — канон? Я начинаю подозревать, что это карма.

@настроение: упрт

@темы: момент, внезапно, АнимеМанЯ, мальчик-лис

---

Драбблы, третий лвл

Обзорам

 [J]Зелёный бамбуковый лес[/J]<a href="http://aku-dzoku-san.diary.ru/p200861485.htm">выкладывает</a> драбблы с ФБ. «И каждый шаг — как в никуда» гет, ангст, Араторн/Гилраэн;  «Сквозь туман» гет, ангст Турин/Ниэнор; «Исчезая в темноте» джен, драма Мелькор, Финвэ (везде рейтинг R) 

Вообще-то это третий из написанных текствов, но так как он самый любимый, пусть лежит первым и греет мне душу. Кажется, в посте про ОТП я обмолвилась, что однажды пыталась посчитать гетные пейринги у Профессора. Но считала я их не просто так. Есть у меня, в числе прочих подобных, мечта — написать хоть по одной истории по всем имеющимся гетным пейрингам. Вот пока я считала, успело сформироваться несколько идей относительно некоторых пейрингов. Хотя до Араторна и Гилраэн я хронологически не дошла, настойчивая мысль о них вот в таком ключе у меня была. Даже название придумалось — это последняя строчка стихотворения М. Семёновой. Полностью строфа звучит так:

Иди, не опуская веки,
Живи мгновенья, как года,
Но каждый след чтоб был - навеки.
И каждый шаг - как в никуда.

Мне упорно казалось, что строфа более чем отражает судьбу Араторна и Гилраэн, да.

Сам текст бесконечно радует меня тем, что его получилось написать внятно и линейно. Но последняя зпт выловлена в абсолютный дедлайн

Название: И каждый шаг — как в никуда
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Бета:  Blancheflake + [J]Aavelaulajatar[/J]  Авыч вот оно в чём дело
Размер: драббл, 532 слова
Канон Властелин Колец
Пейринг/Персонаж: Араторн/Гилраэн
Категрия: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: А времени так мало...

Её отец не хотел этого брака — видел, знал и боялся. Боялся, что его юная дочь не вынесет этой ноши и этой потери, которая была неизбежна. И только одного он не понимал никогда: Гилраэн тоже знает. Араторну не суждено долгой жизни, а ей — долгого счастья.

Не суждено… И каждый раз, ожидая его возвращения, она чутко вслушивается — нет, прислушивается к самой себе. И сердце сжимается на краткий миг, когда приходит понимание, предчувствие, раньше перестука за окнами, раньше голосов домашних — вернулся. Живой.

Время — противник неумолимый и страшный, их любовь, их вызов, — ничто, в сравнении с его властью. Но это не важно. Это не имеет значения, когда они остаются вдвоём в сумраке спальни.

В такие ночи поцелуи бывают разные — быстрые, одним касанием, что на губах как ожоги, долгие и медленные, когда языки скользят в глубь рта, осторожно лаская внутреннюю сторону губ и тёплую гладкую кромку зубов, минуя её, и встречаясь, наконец, со страстью и нежностью. Почти болезненные — на коже, после которых остаются тёмные следы, а воротники приходится потом поднимать повыше.

Пускай. Каждый из них — доказательство.

Гилраэн всегда раздевается сама, быстро, ловко, с какой-то яростью распутывая шнуровку. Если он берётся ей помогать, дело обычно кончается порванным платьем.

Но это не важно. Не важно.

Гилраэн знает все шрамы на теле мужа — каждый из них она всегда обводит губами и языком, запоминая, впитывая, заучивая. Одни почти не чувствуются, они совсем гладкие, только кожа на них жёстче. Другие — рубцами, как грубые швы.

Им бывает трудно сдерживаться, но ласки Араторна всё равно остаются одновременно бережными и сильными. Есть стремление, есть скорость, но нет пустой торопливости, нет спешки и небрежности, потому что каждое прикосновение рук, губ и языка к горячему телу — бледной до прозрачности коже и гладкости плеч, твёрдым соскам, нежному животу и сильным бёдрам — это доказательство. Это знак того, что они оба ещё живы, здесь, сейчас, вместе.

Когда Араторн берёт её — она подаётся навстречу, на каждое движение в глубине своего тела отвечая своим, принимая его полностью, стремясь удержать, снова и снова.

Здесь. С ней. Живой.

Гилраэн не закрывает глаза, ему даже не приходится просить её об этом. Она запоминает. Каждую чёрточку, каждое движение губ, произносящих её имя. Каждый отсвет в глубоких глазах, каждую тень, скользнувшую по лицу. Сохранить, сберечь в памяти — это всё, всё, всё, что останется ей самой, потому что время не переспорить, потому что долгой жизни Араторну, вождю северных дунэдайн, судьба не сулила. Временами предательские слёзы сбегают по щекам, но это не имеет значения. Араторн стирает их пальцами, очерчивая скулы и губы, и трудно поверить, что упрятанные в мозоли руки воителя способны на такое бережное прикосновение. Пальцы обводят линию плеч, соскальзывают по груди, бокам, ниже и ниже.

Потом он держит её крепко, и Гилраэн зарывается лицом в тёмные и жёсткие, с проседью, волосы, разметавшиеся по широким плечам, задыхаясь, ловя ощущение рук мужа на своих бёдрах.

Синяки останутся. Ну и пусть.

Она не кричит. В тишину падают отрывистые стоны, роняемые сквозь стиснутые зубы. Удержать, удержать, удержать! Его движения — сильные, яростные, его резкое, прерывистое дыхание, смешавшийся запах их разгорячённых тел. Его огонь, заполняющий её. Сохранить, запомнить.

Потом они долго лежат в темноте, и ни пяди пространства нет между ними. Они не говорят, не строят планов и не терзают друг друга пустыми страхами.
Они есть друг у друга, пока.

Остальное – не важно.

Первый текст, написанный на рейтинг, и ещё одна давняя задумка, которую я вознамерилась реализовать на ФБ. Я говорила о том, как люблю стихи Ханны? По-моему, нет, но это достойно отдельного поста. Стихотворение, частично взятое в качесте эпиграфа когда-то очень зацепило Хотя я вообще-то искала цикл об Ородрете, но центр, после некоторых размышлений, я сместила на Турина. Принципиальный момент — осознание того, насколько всё плохо, приходит именно после воспоминаний о том, как было хорошо. Это был для меня очень важный мотив. Неоднократно перечитывая текст, я пришла к выводу, что тут как с летописным слогом Сильма, когда его используют в фиках — ритм текста в какой-то момент подчинил себе всё остальное, и я пошла у него на поводу Текст был написан нелинейно, и это меня больше всего напрягало — обычно я не пишу кусками, это пугает. Тегзд был опытом со всех сторон, Мне надо развить эту мысль, а то получилось как-то... не до конца, кмк.

Название: Сквозь туман
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Бета:  Blancheflake,  Ангулема, + [J]Aavelaulajatar[/J]  Авыч
Размер: драббл, 479 слов
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Турин/Ниэнор
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: самое страшное — это когда вдруг всё становится ясно
Примечание/Предупреждения: инцест

Снова ночь.
И задвинут засов, и закрыто на крюк окно.
Не со мной!
Но железные пальцы сожмут — и в глазах темно.
Простони,
Принимая, как дар, эту тяжесть, и боль, и вскрик
Просто: Ни…
От безумной разгадки отстав на единый миг.
(с) Ханна

Ложь, всё ложь. Сознание отчаянно цепляется за эту мысль. Но всё напрасно. Так выступает из тумана перед путником сокрытое прежде тенями поле боя или разрушенный дом — правда страшна и неоспорима, и слепой ужас поднимается откуда-то изнутри. Смотри же, смотри внимательней. Вспоминай. Вспоминай брачную ночь и ложе супружеское!

Как расплетал бережно тяжёлые косы, и руки дрожали, и волосы её были в твоих руках как тёплый шёлк, разостланный на шершавом камне. Как золото, как пшеничные колосья.

Как у отца.

По плечам её рассыпались, облаком окутывали, теплом дурманили, едва касаясь твоего лица. И дрожь рождалась в теле от этих касаний, и кружилась голова.

А от волос — запах трав под солнцем, как дома в недолгое лето.

Как она льнула к тебе всем телом, уже не от холода спасаясь. Руки на плечи, глаза в глаза. Губами к губам, смешивая дыхание. Целовал — помнишь — сминая, задыхаясь, пьянея. И вниз, к шее, а на шее жилка — помнишь, чувствовал: кровь билась часто-часто, горячая…

…Родная.

Как на полу оставались одежды, и её нагота жаром в теле отзывалась, мгновенным смятением и почти страхом: руки у тебя давно такие, что на ладони гвозди гнуть можно — наждаком по нежной коже.

Как ласкал, забываясь, пальцы сплетая, языком очерчивая ключицы, запоминая вкус кожи, прикасаясь к соскам губами, как вел пальцами вдоль позвоночника.

Как замирало сердце от страха причинить ей боль, от невозможности и собственного неумения что-то изменить. Как она выгибалась в твоих руках, доверчиво голову запрокидывала, горела, дрожала, выговаривая на выдохе твоё имя.

Забытое и знакомое.

Брал медленно, борясь с желанием, а тонкие пальцы бездумно и неумело чертили узоры на твоей спине, и пряный запах и жар тел били в голову сильнее вина. Помнишь ли восторг, пронизавший, казалось, всё твоё существо, подчинивший себе, заставивший забыть об осторожности, сорваться на бешеный, дикий ритм?

Ты хуже зверя.

Как она всхлипывала, закусывала кожу на твоём плече — след остался — помнишь? И стон её звоном отдавался в ушах, смешивался с твоим:
— Ни..
Ниниэль, — помнишь?

И как обуздывал самоё себя, замирал, прислушивался к дыханию и биению сердца, проводя ладонями по спине, задерживаясь на лопатках. И казалось тебе, что сердце птицей бьётся прямо в ладонь. Дышала трудно, но уже не боялась… И губами губы накрывал, осторожно, но уверенно, отвлекая, заставляя забыть от боли.

И постепенно приходило понимание — боли уже нет, только удовольствие.

А та, в Дориате, она была далеко, в безопасности, правда же?
Ниэнор.
А потом пламя уходило, и оставался только покой и ощущение тепла, исходящего от неё.

Покоя отныне не будет. Его не было никогда, он не был предназначен тебе.

Туман, окутавший всю вашу жизнь, равно горькую для двоих, рассеялся. И каждый прожитый миг, каждый вздох и стон, пришедший на память — как удар. Как приговор.
Виновен. Виновен. Виновен.


А говоря откровенно, оба текста меня вдохновляют. Йа стала на шаг ближе к мечте идиота — написать рейтинг по ОТП. Желательно по всем, *ой, уймись, хоть по одной отпшке напиши, уже год почти с эти носишься*


Ну и второй текст («хронологически»), бережно взлелеянная к ФБ идея, выбранный момент для прорисовки. Чем прекрасен Сильм помимо прочих достоинств? Как ни странно, всё тем же слогом, создающим ощущение... отвлечённости, что ли. Можно приближать эти «отвлечённые» моменты сколько душа пожелает. Тем более, что многие из них регулярно выпадают из внимания софандомовцев. По правде говоря, ещё один интерес у меня был — понять, «как это технически». То есть известно, что Мелькор убил Финвэ, но вот как это было? Каюсь, перечитывая соответствующее место для уточнения ситуации, я делала это каким-то не тем местом, и чуть не оставила обоих безоружными (тогда бы имели место сломанные шея и рёбра...), но в процессе обсуждения бета осторожно уточнила насчёт оружия, и тут я, полезши в текст повторно, узрела слова о копье. Так что техническую сторону я. наконец, рассмотрела. Ну а с внутренней стороны... Это противостояние я считаю одним из самых ярких, ещё и чисто психологически. Мне сложно было выбрать точку отсчёта. «Отыгрывать» кого-то из них двоих было откровенно боязно, и я изрядно пометалась в том числе с выбором времени.
Название: Исчезая в темноте
Автор:  Зелёный бамбуковый лес
Бета:  Blancheflake,  Королева Ужей + [J]Aavelaulajatar[/J]  Авыч
Размер: драббл, 733 слова
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Мелькор, Финвэ
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Ибо Финвэ — единственный — не бежал перед ужасом Тьмы» (с)
Примечание/Предупреждения: насилие, смерть персонажа

О, любо-дорого было смотреть, как они заметались, увязая в обрушившейся темноте! И как же приятно было чувствовать слепой страх, охвативший этих детей света. Темнота была его союзницей, а страх – его стихией, и этой стихии они были не в силах противостоять.

Все, кроме одного.

Какая бессмыслица. Этот сумасшедший мог хотя бы попытаться сбежать. Возможно, ему бы повезло.

Правда, существовал один нюанс. Оставлять его в живых Мелькор не собирался.

«Когда мы встретимся в следующий раз, Феанаро, я собственноручно вырву твой не в меру длинный язык. Необходимости в нём больше не будет, кричать достаточно громко можно и так, ты уж поверь. Но ведь речь не о каком-то аваро, ты заслуживаешь большего.
Я разрушу всё, что имеет для тебя цену».

И то, что цены не имеет, столь оно дорого.

Страх был его силой, но в душе стоявшего напротив страха не было — серые глаза эльфийского короля смотрели ясно.

«Ты даже не поговоришь со мной?»

«Мне не о чем с тобой говорить. А ты и так сказал достаточно».

Это было непомерной наглостью. Но худшим вызовом был взгляд: в глубине ярких глаз словно притаился отблеск исчезнувшего света. Первый удар, поддавшись вспышке холодной досады, он направил прямо в лицо противнику, будто стремясь поразить этот внутренний свет. Финвэ ушёл вниз, железо лязгнуло о камень стены.

Что ж, это не могло продлиться долго. Мелькор не мог отказать себе в таком удовольствии.

Когда ты выше ростом — это твоё преимущество. Когда ты ниже — это тоже твоё преимущество. Меч одного из стражей, подобранный с земли уже в движении, был Финвэ не совсем по руке, но удар почти удался. Клинок и окованное дерево встретились с треском.

«Почему бы тебе просто не сдохнуть?»

Молчание. Всё тот же взгляд — ни страха, ни жалости к себе. Силы были неравны — от глухой злобы воздух сделался тяжёлым и будто гнул к земле. Второй удар — снова в голову, не наконечником, а древком, наотмашь, пришёлся вскользь — Финвэ успел отскочить. Правда,недостаточно быстро: удар не раскроил королю череп, но всё же отшвырнул его к стене и сломал нос.

«Прекрасное зрелище».

Ему бы следовало остаться лежать, как побитому животному. Или, на худой конец, начать уже выть — всякая подобная забава, по мнению Мелькора, приобретала особую ценность именно тогда, когда боль жертвы получала такое подтверждение.

Поднялся, хотя и с трудом. Молча, только дышал тяжело сквозь стиснутые зубы.

«Действительно, прекрасное зрелище».

Тонкие черты были исковерканы, прямой нос превратился в кровавый комок. Кровь заливала лицо, склеивала пряди слева — оказывается, успел расхватить висок о камень.

«Замечательно».

На изуродованном лице, превратившемся в гротескную маску, прежними оставались одни глаза — яркие и глубокие глаза Перворождённого.

Это казалось насмешкой, приводившей в исступление. Свет, который не удержать. Неужели тот самый?

«Чушь!»

Он не мог этого сделать, подложить такую свинью, вложить пламя в таких бесполезных тварей, которых так легко уничтожить.

Финвэ поднял меч.

«Ничему не учатся».

Столько лет прошло со времён Пробуждения, а было всё так же интересно, почему в особенности выблядки Таты с таким неизменным упорством отказывались подыхать как-нибудь удобно.

Следующий удар выбил меч из руки. Ещё один — последний.

Оглушённый, полуослепший от крови, Финвэ снова сделал попытку уклониться. Напрасно. Убраться в сторону не получилось, всё, что успел — почти инстинктивно схватиться за чужое оружие. Но удержать это движение он уже не мог. Никто из Воплощённых не смог бы. Мелькор почувствовал, как ослабла хватка противника, в древке отдалась дрожь от лютой боли: сила движения выворачивала руки короля, в них рвались связки, расходились суставы.

… Широкий плоский наконечник вошёл в тело наклонно, сверху вниз. Финвэ не закричал — на этот раз потому, что не мог. Звук, вырвавшийся из горла эльфа, был смесью свиста и бульканья: копьё пробило лёгкое. Мелькор завершил выпад; окровавленное остриё вышло из спины короля ниже лопаток и вновь звякнуло о камень.
«Ты ничего не хочешь мне сказать?»

На губах у умирающего от каждого вздоха возникали и лопались кровавые пузыри, кровь густо и вязко заливала подбородок.

Мелькор перехватил древко, заставив наконечник проскрежетать по камню вверх, пока сапоги Финвэ не оторвались от земли. Всмотрелся в искажённое лицо.

«Теперь — всё».

Глаза, живые, полные муки, были почти чёрными от расширившихся зрачков. Потом боли стало слишком много. Сознание уже не могло вместить её, и она ушла. Остался только…

«Проклятье, проклятье!»

Голова эльфа дрогнула и поникла.

Свет никогда не удавалось поймать. Досадно. Нет. Не может быть.

Ощутив настоящее бешенство, Мелькор вырвал копьё из тела убитого и отшвырнул противника, как сломанную куклу. Тёмные волосы закрыли лицо мёртвого короля, его неподвижные глаза.

«Это просто смешно».

Вот теперь всё было в порядке. Беспокойство было пустым. Что ему этот померкший свет — теперь, когда оставалось только пойти и забрать Камни.

@темы: моё, фанфики, записки толкинутой