Пусть будет тут, потому что зрение минус семь, а там шрифт издевательский

[Aku-Dzoku-San]

А здесь я отрегулировала....

Фанфик про Маглора, день рождения и...




* * *

Маглор сидел, задумавшись на скамеечке в глубине сада. Ему было грустно, а руки так и тянулись к лютне. Но он оставил ее у себя в комнате, т.к. хотел, что бы его не нашли, ведь стоит ему коснуться струн — как весь Тирион сбегается послушать «Дивную Песню».

Из дома доносился запах яблочного пирога, так заботливо испеченного старшим братом и жареной курицы. К этому примешивался запах гари, ибо Амбаруссы с утра пораньше пытались установить петарды, стащенные у Олорина. Естественно, устонавливание прошло более чем успешно… Дом Феанора проснулся в пять утра и все дружно поблагодарили близнецов. И из мастерской не доносилось сегодня обычного шума, стука и лязга.

А все потому, что у Кано сегодня день рождения! Это невероятно важное событие. Для всех, но только не для виновника торжества. Он был бы рад не праздновать этот день вообще. И на то были причины!

Во-первых: что может быть лучше для задумчивого менестреля, чем тишина? Правильно, только лютня. Сегодня же тишина была зверски нарушена. Все суетились, бегали по дому, по десять раз поздравляли Макалаурэ.

Во-вторых: играть на лютне было нельзя: папу сильно раздражало, когда кто-либо из его сыновей не помогал маме, занимаясь отвлеченным делом. Именинника это тоже касалось. В особенности по отношению к лютне.

В-третьих: так уж было заведено в доме феанорычей, что именинник должен спать дольше всех и просыпаться только тогда, когда ему в кровать принесут праздничный завтрак. Представьте, какое это мучение для Кано: в этот день певца всегда будит возня Амрода и Амраса, которые просыпаются засветло и начинают готовить «сюрприз». Естественно, все остальные спят, ведь только у Маглора такой тонкий слух, что он близнецов даже через стенку слышит!

И наконец основная причина, четвертая: в подарок от братьев он каждый год получает шесть одинаковых лютен. Ладно бы хороших, качественных, красивых… Нет! Они годны только на то, что бы камин ими топить, чем он впоследствии и занимался, когда братьев не было дома.

Этот день рождения не был исключением. Шесть одинаковых лютен были ему торжественно вручены. Келегорм даже в красивую красную бумагу завернул и перевязал черной ленточкой. Разумеется, Маглору пришлось великодушно принять подарки с улыбкой и поблагодарить каждого. Вдобавок к этому Феанаро и Нэрданель подарили ему скрипку, в надежде, что их ребенок наконец научится делать что-то новое (нельзя же всю жизнь играть на лютне, надо и чему-нибудь еще научиться).

Кано был невероятно расстроен. «Почему Келегорму не дарят на каждый день рождения 6 луков?! Для моих братцев это невероятно веселая шутка. Надо будет им посоветовать...» Подумал он. Менестрель никогда не говорил никому о том, что ему очень хотелось собаку. Ведь в доме есть Хуан… Отец и его-то не одобряет, а тут еще и «вполне уже взрослый» Маглор со своими желаниями… Да и Маэдрос с Финродом смеяться будут… Им бы только повод найти!

Вдруг он услышал какой-то шорох и хруст листьев. Видимо, шел ребенок. Певец оглянулся, но никого не увидел. Шорох приближался. Маглор решил, что кроме четырнадцатилетних Амбарусс сюда идти некому и грозно сказал:

— Зачем явились? Видите, я желаю побыть в одиночестве!

В ответ раздался смешок.

— Я не хочу вас сейчас видеть Амрод, Амрас! — повторил Кано уже мягче.

На этот раз ответа вовсе не последовало. Вместо этого на скамейку спрыгнуло с дереваНечто. От неожиданности Кано вздрогнул. Он быстро посмотрел на раскидистый клен над скамейкой. Затем перевел взгляд на «Нечто». При
ближайшем рассмотрении это оказалась девочка лет тринадцати. Одета она была в серое платье с вышитым узором из листьев. Ее длинные русые волосы были распущены, а большие серые глаза светились радостью. Маглор узнал в ней подружку Амбарусс. Это с ней близнецы выдумывали самые изысканные проказы. Она отличалась острым умом, наглостью, и т.п. Ожидать от нее можно было любое…

— Эрианэ? А что здесь делаешь ты? Ты одна? — с удивлением спросил Кано.

— Нет. Я с тобой. — ответила девочка — Я пришла поздравить тебя с днем рождения. И подарить подарок.

— Правда? — менестрель с тайным ужасом оглядел Эрианэ на наличие лютни. Не найдя таковой он немного успокоился. Правда, в руках девочка держала корзинку, накрытую тряпочкой. Затем вспомнил, что это лучшая подруга близнецов и понял, что она может подарить еще более «оригинальные подарок». Менестрель начал понемногу выходить из себя. Мало того, что эта девчонка нарушила его уединение, так ему еще грозит опасность быть облитым водой, испачканным грязью и т.п. Однако он взял себя в руки и не стал говорить все, что думал.

— Ты очень печальный. Что-нибудь случилось? — спросила Эрианэ с невероятно серьезным видом.

— Какая тебе разница? Неужели всем сегодня есть до меня дело! Мне вообще не нужны сегодня никакие подарки! По моему, я сюда пришел специально для того, что бы уединиться. — вспылил феанорыч.

— Это я вижу. — согласилась девочка — Думаю, тебя утешил бы подарок…

— Нет! Уйди и поиграй с кем-нибудь более подходящим тебе по возрасту!

— Tancavë, милорд. Только… — и по ее лицу покатились слезы.

Маглор пришел в себя. Сейчас он меньше всего походил на тихого, задумчивого Кано. Впервые в жизни он довел ребенка до слез. Да и чем была виновата Эрианэ? Тем только, что Канафинвэ не в духе…

Эльф подошел к ней и сел рядом на коленки, вытер ее заплаканное личико и сказал:

— Áni apsenë! Я не хотел сделать тебе обидно! Nanyë nyérinqu!

— Ты так сердишься потому, что пришла я, а не Амэлдэ? — спросила Эрианэ.

— Кто это вообще? — искренне удивился менестрель.

— Амрод говорил, что ты ее любишь. Это так? — спросила она.

— Ты его больше слушай… — проворчал Маглор.

— Все-таки какая причина грустить в такой знаменательный день? — спросила девочка успокоившись окончательно.

Маглору вдруг сильно захотелось высказать все, что накопилось за много лет, выплеснуть наружу. Он перестал опасаться, что кто-нибудь посмеется над ним. Сейчас Маглор полностью доверился Эрианэ.

Он рассказал о том, что давно уже мечтает о настоящем друге, которому можно было бы доверить все свои тайны, переживания и мысли. Который не смеялся бы над ним, как братья. Потом рассказал, что на каждый день рождения получает по шесть одинаковых лютен, что родители дарят всякое ненужное ему барахло и думают, что таким образом из их сына выйдет толк, и что он, наконец, научится работать в мастерской. Он сказал, как мечтал о собаке, как он надеялся, что хотя бы мама поймет, что ему хочется больше всего (недаром же ее мудрой-то прозвали), и как родители подарили ему невероятно полезную скрипку.

Наконец Маглор кончил перечислять свои горести и посмотрел на Эрианэ. Девочка слушала его очень внимательно. Она смотрела на него с неподдельным интересом.

— Это, конечно не собака, но все же… — с этими словами она протянула корзинку. Корзина немного шевелилась и была теплой. Оттуда раздавалось попискивание.

Маглор с интересом принял корзинку из ее рук и приподнял тряпочку…

— Ai! Мeoi! — от удивления и счастья он ничего больше не мог выговорить.

В корзинке лежал свернувшись слепой еще котенок. Ему было всего два дня от роду. Зверек смешно пищал и дрыгал лапками. Кано осторожно вынул оттуда котенка, который сразу притих. Менестрель смотрел на него с такой нежностью, как будто это был маленький ребенок.

— Спасибо! Я не могу даже выразить словами свою благодарность! — воскликнул он. потом, немного подумав, продолжил — Он, наверное голоден… Нужно дать ему молока! Только он, наверное, еще не умеет лакать сам…

— Да, ему нужно дать молоко из соски. У тебя не осталось бутылочки от близнецов? — спросила Эрианэ.

— Наверное где-то у мамы, но ей лучше не говорить ничего сейчас. Может, ты притащишь кошку?

— Кошку тоже нельзя. Она его унесет. А молоко у меня с собой есть! — покачала головой девочка.

— Хорошо. Я попробую принести бутылочку Амбарусс, надеюсь, мама не в своей комнате! — с этими словами певец передал котенка Эрианэ и быстро пошел к дому.

Он уже подходил к покоям матери, как ему навстречу вышел Келегорм.

— Куда направляешься, братец? — ехидно спросил он.

— А у тебя, Келегорм, ко мне дело? — спросил Маглор.

— Да нет. Только пожалуйста, не разбрасывай свои вещи по дому! — с этими словами эльф вручил брату лютню, подаренную кем-то из феанорычей, и так искусно запиханную певцом за диван.

— Спасибо. — ответил Кано, принимая лютню из рук Прекрасного.

Затем он обогнул надоедливого брата и пошел дальше. К счастью, Нэрданэль не было в комнате. Маглор зашел туда и стал открывать ящики красивого резного комода. В первом лежали какие-то ленты, булавки и тряпочки. Во втором ящике тоже ничего интересного не было. Наконец эльф открыл самый нижний ящик, пропустив при этом еще два. В ящике лежали первые ботиночки Маэдроса, крошечные, с милым вышитым рисунком; старые рисуночки Куруфина; детские ночные рубашечки Келегорма и Карантира; дудочка Маглора; две маленькие бутылочки Амбарусс и куча еще всяких мелочей. Певец, улыбнувшись взял одну из бутылочек, закрыл ящик и вышел. Через минуту он уже был в саду, где его ждала Эрианэ.

— Принес. — сказал он.

Маглор взял котенка, и девочка, налив молока в бутылочку, стала поить зверька.
Вдруг взгляд Эрианэ упал на лютню, которую Кано притащил с собой и машинально положил на скамейку.

— Это твоя лютня? Она такая красивая… — задумчиво сказала Эрианэ.

— Лютня? По моему — просто деревяшка необработанная. Да и красоты в ней немного…

— Почему, она ничего! Конечно, не шедевр… Это одна из тех, что подарили братья? — спросила девочка.

— Да. Ты умеешь играть?

— Нет. Папа хотел научить меня, но маме не понравились наши уроки. Она говорит, что это звучит ужасно!

— У тебя есть лютня? Я бы мог научить тебя. — сказал, подумав Маглор.

— Нет, нету у меня лютни! Я же говорю, мама против! — нетерпеливо ответила Эрианэ, потом тихо сказала — Мне бы очень хотелось стать как ты… Менестрелем… Ты сможешь меня научить?

— Держи, мне она совершенно не нужна! — сказал менестрель, передавая инструмент девочке и одновременно кладя котенка в корзинку. — Я сейчас принесу свою лютню и мы начнем с тобой заниматься.

Канофинвэ исчез, но через минуту опять появился, держа в руках свою Лютню. Это был красивый, изящный, продолговатый инструмент с серебряными струнами. Эту лютню он любил и берег очень сильно, как будто бы это было живое существо.
Эльф сел на скамеечку рядом с Эрианэ, неспешно перехватил гриф лютни и аккуратно пристроил у себя на коленях. Девочка моментально повторила его движение. Маглор показал ей несколько аккордов и Эрианэ очень внимательно следила за пальцами менестреля. Потом попробовала сама.

Эльфы не заметили, как прошел час. Родители Эрианэ с шумом искали свою девочку, а Маглора звали домой, ибо приехали гости. Кано попрощался с эльфенком и совершенно счастливый пошел домой. Ведь теперь у него появился настоящий друг…


Оно пушисто. Как по мне. Несмотря на косяки...
Свиснула отсюда