03.01.2014 в 08:53
Пишет nolofinve:З Днем Народження, Професоре.
Толкин Дж. Р. Р.
Колокол моря
читать дальше
Вдоль прибрежной гряды я бродил у воды;
Там попалась мне ракушка, странно-светла
Звездный отблеск со дна; я нагнулся - она,
Словно колокол моря, мне в руку легла.
И дано было мне ощутить в глубине
Нарастающий гул, шорох волн о песок,
Колыханье буев и томительный зов
Из-за дальнего моря - неясен, далек.
И почувствовал я, как пустая ладья
По теченью скользит в угасании дня.
"Срок последний истек! Поспешим! Путь далек!"
Я вскочил и воскликнул:"Возьмите меня!"
Уносясь по волне в зачарованном сне
В светлой россыпи брызг, в хороводе теней,
Я скользил в полумгле к позабытой земле,
К сумеречному брегу за гладью морей.
День и ночь напролет гулкий колокол вод
Все звонил и звонил, и ревели валы.
Там, где путь преградив, зло ощерился риф,
Я на сушу ступил у лазурной скалы.
Брег сиял белизной; над искристой волной
Серебрился мерцающий звездный узор.
Глыбой бледных камней в бликах лунных лучей
Поднимались вдали очертания гор.
Удержать я не мог между пальцев песок:
Жемчуга, без числа драгоценных камней
Бледно-желтый опал, гроздь соцветий - коралл,
Аметисты и зерна литых янтарей.
А под сводами скал сонный мрак нависал,
Полог листьев морских занавешивал ночь.
Ледяные ветра мне шепнули:"Пора!",
Свет померк - торопясь, устремился я прочь.
Средь корней, меж камней серебрился ручей,
И вкусил я воды, приносящей покой.
Вверх по руслу ручья в путь отправился я:
Вечный вечер царил над волшебной страной.
Я ступил на луга: взмыла бликов пурга,
И раскрылись цветы, словно звезды земли.
Свив зеленую прядь, на озерную гладь,
Словно светлые луны, кувшинки легли.
В водах сонной реки отражались пески,
Плач слагала ольха, ивы никли к волне.
Камыши, как мечи, охраняли ключи,
Копья ирис взметнул, укрепившись на дне.
Смех и музыки звук не смолкали вокруг;
Много разного зверя в пути я видал:
Кролик, белый как снег, не замедлил свой бег,
Светляки рассыпали сверкающий шквал
Переливом огней; грелась мышь у корней,
Барсуки с любопытством глядели из нор;
Средь долин, меж дерев лился дивный напев,
Длился призрачный танец, причудлив и скор;
Но, завидев меня, все бежали, храня
Свой секрет; тишина воцарялась кругом.
Ни привета, ни слов; лишь видением снов
Голоса, и свирель, и труба за холмом.
Из речных тростников, из кувшинных листов
Я скроил себе плащ зеленей лебеды;
Сжал державу рукой, поднял флаг золотой,
И глаза мои вспыхнули светом звезды.
Так, чело увенчав, я стоял среди трав,
И звончей петуха во предутренней мгле,
Дерзко крикнул:"Зачем мир безмолвен и нем?
Отчего нет ответа мне в этой земле?
Да узнают окрест - я - король этих мест,
С камышовым мечом, a жезлом мне - тростник.
Так придите на зов! Всех приветить готов!
Говорите со мною! Явите свой лик!"
Тьма легла над землей, словно саван ночной;
Пробираясь, как крот, я побрел сквозь туман
Поворачивал вспять, возвращался опять;
Я ослеп, я оглох, и согнулся мой стан.
Я укрылся в лесу: лист дрожал на весу
И валился на мох; ветви были мертвы.
Там закончился путь, я присел отдохнуть.
Совы ухали в дуплах во мраке листвы.
Год и день по часам быть мне выпало там:
Перегнившие сучья точили жуки,
Можжевельник густой нависал над травой,
Бесконечные сети плели пауки.
Срок раздумий иссяк, свет явил мне свой знак;
Я гляжу: поседела моя голова.
"Стар и сломлен - я рад возвратиться назад.
Где мой путь, что со мной - понимаю едва.
Отпустите!" - и вот поспешил я вперед;
Тень скользила за мной как летучая мышь.
Иссушающий шквал налетал, оглушал,
Не спасали ни листья, ни чахлый камыш.
Гнуло плечи сильней бремя прожитых дней,
Руки ранил я в кровь, с ног валился без сил.
Вдруг заслышал я гул, запах моря вдохнул,
Привкус соли на влажных губах ощутил.
криком жалобным ввысь стаи птиц поднялись,
Я во мраке пещер голоса услыхал.
Струи били со дна, клокотала волна,
Лай тюленей сливался со скрежетом скал.
И настала зима, и надвинулась тьма6
Я до края земли, спотыкаясь, добрел.
Снег кружил в облаках, лед сверкал в волосах,
Мгла окутала берег, и дюны, и мол.
Там, у моря, моя дожидалась ладья,
И качал ее мерно прибрежный прибой.
И лежал я без сил, как меня уносил
По бурлящим волнам легкий ветер морской:
Мимо брошенных свай, мимо чаячих стай,
Мимо груженных светом больших кораблей.
Впереди ожидал неподвижный причал
Молчаливый как снег; черной сажи темней.
Город спал до утра; бесновались ветра,
За окном - ни души. Я присел на порог.
Мелкий дождь моросил, сор потоками плыл,
И отбросил я прочь что доселе берег:
Горсть златого песка, что сжимала рука,
И морскую ракушку, что смолкла навек.
Никогда уже вновь не услышать мне зов,
Никогда не ступить на сверкающий брег,
Никогда, никогда. Я бреду сквозь года
По глухим переулкам, где серая тень.
Вдаль с тоскою смотрю, сам с собой говорю,
Но ответа мне нет и по нынешний день.
(с)
URL записиТолкин Дж. Р. Р.
Колокол моря
читать дальше
Вдоль прибрежной гряды я бродил у воды;
Там попалась мне ракушка, странно-светла
Звездный отблеск со дна; я нагнулся - она,
Словно колокол моря, мне в руку легла.
И дано было мне ощутить в глубине
Нарастающий гул, шорох волн о песок,
Колыханье буев и томительный зов
Из-за дальнего моря - неясен, далек.
И почувствовал я, как пустая ладья
По теченью скользит в угасании дня.
"Срок последний истек! Поспешим! Путь далек!"
Я вскочил и воскликнул:"Возьмите меня!"
Уносясь по волне в зачарованном сне
В светлой россыпи брызг, в хороводе теней,
Я скользил в полумгле к позабытой земле,
К сумеречному брегу за гладью морей.
День и ночь напролет гулкий колокол вод
Все звонил и звонил, и ревели валы.
Там, где путь преградив, зло ощерился риф,
Я на сушу ступил у лазурной скалы.
Брег сиял белизной; над искристой волной
Серебрился мерцающий звездный узор.
Глыбой бледных камней в бликах лунных лучей
Поднимались вдали очертания гор.
Удержать я не мог между пальцев песок:
Жемчуга, без числа драгоценных камней
Бледно-желтый опал, гроздь соцветий - коралл,
Аметисты и зерна литых янтарей.
А под сводами скал сонный мрак нависал,
Полог листьев морских занавешивал ночь.
Ледяные ветра мне шепнули:"Пора!",
Свет померк - торопясь, устремился я прочь.
Средь корней, меж камней серебрился ручей,
И вкусил я воды, приносящей покой.
Вверх по руслу ручья в путь отправился я:
Вечный вечер царил над волшебной страной.
Я ступил на луга: взмыла бликов пурга,
И раскрылись цветы, словно звезды земли.
Свив зеленую прядь, на озерную гладь,
Словно светлые луны, кувшинки легли.
В водах сонной реки отражались пески,
Плач слагала ольха, ивы никли к волне.
Камыши, как мечи, охраняли ключи,
Копья ирис взметнул, укрепившись на дне.
Смех и музыки звук не смолкали вокруг;
Много разного зверя в пути я видал:
Кролик, белый как снег, не замедлил свой бег,
Светляки рассыпали сверкающий шквал
Переливом огней; грелась мышь у корней,
Барсуки с любопытством глядели из нор;
Средь долин, меж дерев лился дивный напев,
Длился призрачный танец, причудлив и скор;
Но, завидев меня, все бежали, храня
Свой секрет; тишина воцарялась кругом.
Ни привета, ни слов; лишь видением снов
Голоса, и свирель, и труба за холмом.
Из речных тростников, из кувшинных листов
Я скроил себе плащ зеленей лебеды;
Сжал державу рукой, поднял флаг золотой,
И глаза мои вспыхнули светом звезды.
Так, чело увенчав, я стоял среди трав,
И звончей петуха во предутренней мгле,
Дерзко крикнул:"Зачем мир безмолвен и нем?
Отчего нет ответа мне в этой земле?
Да узнают окрест - я - король этих мест,
С камышовым мечом, a жезлом мне - тростник.
Так придите на зов! Всех приветить готов!
Говорите со мною! Явите свой лик!"
Тьма легла над землей, словно саван ночной;
Пробираясь, как крот, я побрел сквозь туман
Поворачивал вспять, возвращался опять;
Я ослеп, я оглох, и согнулся мой стан.
Я укрылся в лесу: лист дрожал на весу
И валился на мох; ветви были мертвы.
Там закончился путь, я присел отдохнуть.
Совы ухали в дуплах во мраке листвы.
Год и день по часам быть мне выпало там:
Перегнившие сучья точили жуки,
Можжевельник густой нависал над травой,
Бесконечные сети плели пауки.
Срок раздумий иссяк, свет явил мне свой знак;
Я гляжу: поседела моя голова.
"Стар и сломлен - я рад возвратиться назад.
Где мой путь, что со мной - понимаю едва.
Отпустите!" - и вот поспешил я вперед;
Тень скользила за мной как летучая мышь.
Иссушающий шквал налетал, оглушал,
Не спасали ни листья, ни чахлый камыш.
Гнуло плечи сильней бремя прожитых дней,
Руки ранил я в кровь, с ног валился без сил.
Вдруг заслышал я гул, запах моря вдохнул,
Привкус соли на влажных губах ощутил.
криком жалобным ввысь стаи птиц поднялись,
Я во мраке пещер голоса услыхал.
Струи били со дна, клокотала волна,
Лай тюленей сливался со скрежетом скал.
И настала зима, и надвинулась тьма6
Я до края земли, спотыкаясь, добрел.
Снег кружил в облаках, лед сверкал в волосах,
Мгла окутала берег, и дюны, и мол.
Там, у моря, моя дожидалась ладья,
И качал ее мерно прибрежный прибой.
И лежал я без сил, как меня уносил
По бурлящим волнам легкий ветер морской:
Мимо брошенных свай, мимо чаячих стай,
Мимо груженных светом больших кораблей.
Впереди ожидал неподвижный причал
Молчаливый как снег; черной сажи темней.
Город спал до утра; бесновались ветра,
За окном - ни души. Я присел на порог.
Мелкий дождь моросил, сор потоками плыл,
И отбросил я прочь что доселе берег:
Горсть златого песка, что сжимала рука,
И морскую ракушку, что смолкла навек.
Никогда уже вновь не услышать мне зов,
Никогда не ступить на сверкающий брег,
Никогда, никогда. Я бреду сквозь года
По глухим переулкам, где серая тень.
Вдаль с тоскою смотрю, сам с собой говорю,
Но ответа мне нет и по нынешний день.
(с)