19.02.2015 в 23:55
Пишет WTF Chrono Crusade 2015:WTF Chrono Crusade 2015: тексты, R – NC-21.
WTF Chrono Crusade 2015
"Новизна" драббл
"Time After Time" мини
"Chrno Porn" миди
Название: Новизна
Автор: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015, анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 726 слов
Пейринг/Персонажи: Пандемониум, Айон
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: ...не всегда то, что нам нужно.
Предупреждение: описание процесса гниения заживо, насилие.
Примечание: манга-канон.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Новизна"
Пандемониум почти всё время была на грани сна, и только боль выдёргивала её из этого состояния. Боль была знаком воссоединения: когда сущность королевы проникала в тело очередной самки другого вида, боль белым огнём обжигала нервы, пронзала мозг. Повинуясь тревожному импульсу, сжималось горло и заходилось сердце, в чудовищной судороге сокращались мышцы. Ошарашенный болью мозг требовал кислорода, и оболочка, пока ещё чужая, широко раскрывала рот, корчилась, пытаясь одолеть спазм, протолкнуть в лёгкие воздух. Это длилось совсем недолго. Боль становилась больше. Чужая память и сущность рассыпались, обращаясь в ничто, перед глазами вставал красный туман, медленно сменявшийся чернотой. Следовало действовать быстро — и многовековой инстинкт никогда не подводил королеву. Импульс — и мозг запускался, обычно даже не теряя слишком много клеток. Импульс — и сердце было вынуждено взять прежний ритм. Снова приходила судорога, но Пандемониум знала, что ремни не позволят ей, к примеру, сломать позвоночник или руки. Всё было предусмотрено.
Кашель, когда легкие вбирали воздух.
А затем приходил покой. Сужались расширенные зрачки, опускались тяжёлые веки — и мир, на мгновения делавшийся отчаянно-ярким, наполнялся привычным мягким сумраком. Опытные руки вытирали слюну с губ. Дело было сделано. Можно было не беспокоиться. Можно было исполнять свой долг. Она погружалась в дрёму.
Боль была сигналом неисправности. Она приходила с колючим влажным жаром — там, внутри, гнили и размягчались, делались непригодными органы. Затем приходила тяжесть — кровь, загнивая, больше не приливала туда, куда нужно, не желала течь спокойно, застаивалась и словно стремилась уйти из тела, растечься по гладкому полу. Но естественное тело кончалось – ведь нижние конечности было необходимо удалить, дабы закрепить взятую у другого существа необходимую часть. Гниение и жар поднимались вверх от низа живота. Запах от гниющих участков на груди и на руках делался навязчивым. Это было неудобно. Хлопотно. Это значило, что надо опять беспокоиться и перемещаться. Пандемониум знала свою силу. Могущество её духа могло поддерживать оболочку даже при почти не функционирующих как надо органах. Поэтому она держалась. Столько, сколько могла. Кровяная пена начинала течь дыхательными путями, капала на пол из ноздрей и с губ, а она терпеливо ждала, зная, что новое вместилище непременно скоро найдут. Потому что это был их долг.
Эта боль определяла ритм существования. Привычная. Обыкновенная. Правильная. Почти ритуал.
Но в тот раз она была иной — пришла в неурочное время, обрушилась без подготовки. Разум Пандемониум мог существовать даже в таких условиях, и она по-прежнему была, существовала, помнила в тот момент, когда меч Айона разрубил шейные позвонки, разорвал нервы и кровеносные сосуды. Боль была не в теле! Она поднялась от шеи и обрушилась на сознание, вся целиком отныне заключённая в голове. Собственная кровь, высоко ударившая, наполнившая зал солёным запахом, намочила волосы королевы, потекла по лбу. Мир опять стал слишком ярким и всё не желал утонуть в тенях. Затем — пустая предосторожность! — на глаза легла кожаная повязка.
О, конечно, они не смогли уйти так просто. Никто не смог бы. Сознание сохранило это сражение — влажный треск раздираемой плоти, звон и грохот, стоны умирающих. Запах палёного мяса и внутренностей. Они убивали своих собратьев, нарушая древнейший из законов вида.
Покоя не было. Отлаженный ритм был нарушен.
Они просчитались. Допустили нелепую ошибку. Чего бы ни желал Айон — простая случайность оказалась сильнее. В схватке в небесах отступник выронил свою ношу. Страх поднялся в ней — страх слепой, инстинктивный — и вместе с ним пришла глухая ярость. Такая небрежность — и в отношении чего? Её жизни, столь значимой для колонии! Небывалая дерзость. Невозможное произошло, и теперь ей оставалось только ждать. Отнятая от тела голова не получила повреждений, зарывшись в мягкий песок на излучине реки.
Наконец-то весь этот шум прекратился.
Пандемониум не сомневалась, что её найдут. Так она могла существовать достаточно долго.
Новой, оказывается, могла быть не только боль. Пандемониум впервые оказалась во внешнем мире на этой планете. Где-то здесь текла жидкость. Вода. Воздух был беспокоен — это был ветер. Вода и ветер тревожили её слух, и лучи естественного светила касались кожи. Это был странный, неправильный опыт. Он заставлял её чувствовать себя ненужной. Вне системы, а значит — вне жизни. Теперь дрёма королевы стала иной — прежде она ничего не желала, но отныне появилась цель. Наказание. Обычно, если происходил сбой, и возникала необходимость уничтожить негодное по каким-то причинам потомство, всё решалось безболезненно. Но на этот раз уничтожения было мало — следовало наказать. Наказание было неизбежно, нужно было только дождаться момета. Она умела ждать, она привыкла.
Пандемониум знала: они умрут не сразу.
…Первому она вырвала глазные яблоки, чисто, почти не повредив голову. Вторую разорвала пополам так, чтобы та осталась жива. Пока.
Она сделала это сама. И она была в ярости. Это тоже был новый опыт.
Она не боялась его.
Розетта знала, что это неправильно, но… Он выглядел таким одиноким и потерянным, сидя у гроба Марии Магдалены бог знает сколько времени. Её первым желанием было обнять его. Напомнить о человеческом тепле. Продемонстрировать нежность и поддержку, которых он был лишен до встречи с ней.
Их первое самостоятельное задание закончилось катастрофично. Мало того, что они упустили свою цель на оживленной улице, так Розетта еще и умудрилась потерять свой пистолет, разбить машину и порвать своё любимое платье, — и всё это в первый же час вне штаб-квартиры Ордена. Хроно отчитывая ее всю дорогу назад в Орден, говоря, что ее ждет грандиозный разнос. Он оказался прав.
Сестра Кейт не желала видеть его в своем офисе, и Хроно стоял под дверью, подслушивая, как та яростно отчитывает Розетту. Казалось, что это длится уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не более десяти минут. Ему так хотелось распахнуть дверь и высказать всё, что он думает. Что Розетта совсем не идиотка, что она умеет думать прежде, чем что-то делать, и что она хороший водитель. Ну, последнее будет небольшим преувеличением: всё-таки Розетта вела себя за рулём фордика Ордена так, будто сидела в новеньком гоночном автомобиле. Он улыбнулся, вспоминая Розетту за рулём машины. Она выглядела такой красивой, непринуждённой и чуточку сумасшедшей…
Вот тогда-то Хроно и понял, что начинает влюбляться в Розетту Кристофер.
Шли годы, и они начали вести счет удачно завершенным заданиям. После того случая Розетта больше никогда не теряла оружия, и Хроно был уверен, что это связано с пустой угрозой сестры Кейт, — если такое ещё раз повторится, привязать пистолет к её запястью навечно. Розетта же хотела, чтобы все и всегда принимали ее всерьез.
Это доставило ей множество трудностей, когда все узнали, что они с Хроно заключили контракт. В конечном итоге, контракт означал, что Розетта отдает ему свою жизнь. И все, начиная с сестры Кейт и отца Ремингтона и заканчивая последней послушницей, подметающей в церкви, имели по этому поводу свое мнение. Большинство держали его при себе, но не сестра Кейт. Она громко и четко обозначила свою позицию. Она ненавидела Хроно за то, чем он был.
Демоном.
Годы продолжали свой бег. И когда Розетта больше не смогла продолжать миссии, она решилась поговорить с сестрой Кейт. Мать-настоятельница была твёрдо уверена, что Розетта не в себе, и до последнего пыталась убедить её разорвать контракт с Хроно и остаться в Ордене. Но Розетта была непреклонна. Сестра Кейт смотрела, как она покидает кабинет с высоко поднятой головой, и молилась за спасение её души. И ни одного слова у неё не нашлось для Хроно.
Они нашли себе маленький домик с садом и прудом на заднем дворе. Решив вести хозяйство самостоятельно, раз в несколько недель они ходили в соседнюю деревушку за припасами. Хроно никогда не отпускал Розетту одну, ходя за ней хвостиком, совсем как в те времена, когда он только покинул склеп Магдалены. Она была смыслом его жизни, всем, что у него есть.
Розетта призналась, что любит его, однажды за завтраком, через несколько месяцев после их новоселья. Застенчиво разглядывая свою тарелку, она сказала, что влюбилась в него в самую первую их встречу, и покраснела. А Хроно подумал, что никогда прежде не видел её такой прекрасной. Отложив вилку, он встал, обошел стол, мягко заставил Розетту поднять голову...
И утонул в захлестнувших его эмоциях. Радость, счастье и удовлетворение заставили его сердце биться чаще, а желание — разогрело кровь. Склонившись над Розеттой, он тоже признался ей в любви и поцеловал.
Потом они так и не вспомнили, как добрались до постели, разбросав свою одежду по пути в спальню. Нагота уже не смущала их, они слишком долго ждали этого опыта. Хроно не мог перестать целовать её, отрываясь лишь чтобы прошептать ей слова любви и выслушать ответные. Она хочет его, а он нуждается в ней. Она любит его, и он тоже любит её. Хроно всё осторожничал, боясь поранить Розетту своими когтями, но она обняла его ногами, и он потерял контроль. Услышав её крик, Хроно отшатнулся от Розетты, но она вернула его руки на своё тело и сказала, что всё в порядке. Что всё просто прекрасно.
Их первый раз был неловок и удивителен. Но кому какое дело, что они так неопытны? Он начал спускаться поцелуями всё ниже, нежно касаясь языком её шрамов, приговаривая, что они все — часть неё. А когда он добрался до её складочек, она простонала его имя и вцепилась ему в волосы. Хроно был уверен, что потерял целый клок, когда не обделил вниманием клитор.
Розетта могла лишь стонать его имя, корчиться от удовольствия и комкать в руках простыню, когда её настиг первый оргазм. Но когда он вошел в неё, стоны удовольствия сменились криком боли. Хроно почти мог чувствовать её боль от потери девственности, но ничем не мог помочь, разве что шепотом извиняться и пытаться утешить её.
Чувствуя, как с каждым его движением она всё сильнее сжимает его член, Хроно знал, что её боль уходит, сменяясь неудержимым желанием. Розетта крепко прижалась к нему, и трение её сосков о его грудь отзывалось сладкой дрожью у неё в позвоночнике. Его длинные волосы разметались вокруг них, скрывая двух возлюбленных от всего мира. Каждый толчок приближал её оргазм, но в этот раз первым к финишу пришел Хроно, простонав её имя ей в шею. Он не хотел оставлять её неудовлетворённой, но Розетта резонно заметила, что это первый, но отнюдь не последний раз, когда они занимаются любовью.
Время ускоряло свой бег. Они проводили каждый свой день, как последний в жизни. Хроно полюбил дарить Розетте букеты полевых цветов. Её лицо светилось от счастья каждый раз, когда он приносил их ей. Она крепко обнимала его и, приговаривая, как любит каждый цветочек, аккуратно помещала букет в майонезную банку, занимавшую теперь почетное место в центре их обеденного стола.
Послеобеденное время они стали посвящать долгим прогулкам по лесу, разговаривая как о тех, с кем столкнула их судьба в прошлом, так и о жителях соседней деревушки, с которыми познакомились совсем недавно. Иногда Розетта вспоминала о Джошуа, но сам Хроно первым никогда о нем не заговаривал. Он просто не мешал ей рассказывать о детстве в приюте «Седьмого Дня Творения», о том, как они втроём с Джошуа исследовали каждую кочку и пещеру возле приюта и склепа Магдалены. Как бегали босиком летом, и как мисс Джин укутывала их зимой. О весенних пикниках у озера и зимнем катании с горок. Единственное, о чем Розетта никогда не упоминала, так это о смерти Джошуа и "человеке", ответственном за это. Слишком свежи и болезненны были эти воспоминания, о каких разговорах тут могла быть речь?
Осенью Хроно понял, что их время кончается. Розетта всё чаще засыпала на диване с книгой в обнимку сразу после завтрака. Он просто укрывал её одеялом и садился в кресло, чтобы наблюдать за ней. На её лице до сих пор не было ни одной морщинки. Может, если бы она начала седеть, было бы проще принять неизбежное, но Бог отвернулся от них. Она была всё так же молода и прекрасна, как и в тот день, когда они покинули Орден. А он мог лишь крепче сжимать кулаки, желая, чтобы их время не кончалось.
Хроно перестал спать. Он ложился вместе с ней в кровать и всю ночь смотрел, как она дышит во сне. А когда она просыпалась, он крепко обнимал её и занимался с ней любовью. Но и это вскоре приобрело оттенок горечи, когда тело Розетты ослабело настолько, что она больше не достигала оргазма, как бы он не старался. Она утешала Хроно, что ей достаточно чувствовать его внутри себя.
Когда вся листва в лесу покрылась позолотой, Хроно пришлось взять на себя приготовление пищи. Сковородка просто выпала из враз ослабевших рук Розетты, заставляя её заплакать от разочарования. А по ночам Хроно уже не мог обнимать её, так как даже слабые объятья причиняли ей боль. Теперь он лишь нежно держал Розетту за руку, когда она засыпала.
В тот день после ужина они вышли на крыльцо, чтобы полюбоваться закатом. Хроно смотрел на стаи улетающих на юг птиц, которые так рано прощались с лесом в этом году. Затихли лягушки, все летние ночи выводившие свои рулады под их окнами. А листья тихонько кружились, украшая уже землю своим золотом. В прошлом году они со смехом и блеском в глазах сгребали их в кучи. И Хроно нарочно уронил Розетту в самую большую из них. Она, конечно же, громко возмутилась его неуклюжестью, но уже очень скоро могла лишь стонать его имя, когда они занялись любовью под шелест опавших листьев.
Солнце уже садилось за горизонт, когда Хроно почувствовал почти невесомое касание на своей руке. Она положила голову ему на плечо, пока гас последний лучик заката. И крепко сжав руку, спросила, будет ли он искать её в следующей жизни.
Его глаза жгли непролитые слёзы, когда он выдавил из себя тихое «Конечно». А она улыбалась, когда говорила, что любит его и будет ждать вечно.
— Ты только не опаздывай.
— Клянусь.
Проповедь тянулась бесконечно. Пожилой священник на амвоне все бубнил и бубнил о вере и святости, и музыка только усугубляла пытку. «Какая чушь… Если ради святости нужно все равно что и не жить, то я лучше отправлюсь в ад вместе с Хроно», зло подумала Розетта, сидящая на скамье в задних рядах.
— Аааргх, — выдохнула Розетта, ерзая на скамье, чтобы размять отсиженный зад. Она сидела в зале с шести утра, и ей казалось, что завтрак уже давно прошел. (Хотя на самом деле проповедь длилась меньше часа).
Она легонько качнулась на скамье. Ей хотелось только вернуться к себе в комнату и спать. Это было бы куда лучше, чем медленно умирать от скуки, слушая бубнеж о христианской вере, да еще с утра воскресенья. «Мы должны искать Джошуа, а не тратить время в молитвах Богу. Если он послал нас в этот мир исполнять его волю, то вряд ли эта воля заключалась в том, чтобы часами сидеть взаперти, отгородившись от мира и не видя созданной им красоты», — сердито фыркнула про себя Розетта, зная, что как сильно не одобряли ее мнение в ордене, и изо всех сил постаралась хотя бы не заснуть.
Сестра Кейт прекрасно знала, что Розетта не хотела становиться монахиней и не желала иметь с церковью ничего общего, кроме занятий экзорцизмом. И все равно заставила Розетту посещать ежедневные утренние мессы, видимо, надеясь, что Розетта проникнется верой. «Скорее Хроно окажется зубной феей, а сестра Кейт займется с отцом Ремингтоном страстной любовью на том жутком алтаре, который нам приходится прибирать каждый день».
Розетта всей душой ненавидела алтарь, стоящий в глубине часовни. Это был древний, огромный, вручную вырезанный из камня стол, и его каждое утро нужно было тщательно чистить, а потом покрывать свежим льняным полотном, расставлять на нем чаши со святой водой, свечи и так далее, и тому подобное… Розетта закатила глаза, в который раз жалея, что приняла постриг.
В зале раздалось пение. Розетта различила в хоре чистый голос Азмарии, и улыбнулась, позволяя силе апостола захлестнуть себя. Азмария была похожа на Джошуа, может быть, поэтому Розетта так привязалась к ней.
— Розетта? — тихий шепот прервал ее мысли, и Розетта, вся кипя, обвиняюще уставилась на сидящую рядом с ней светловолосую монахиню.
— Мэри?
Та хитро улыбнулась, и, оглянувшись по сторонам, склонилась к уху Розетты:
— Розетта, взрослый Хроно такой способный, можно, я его у тебя позаимствую на денек? — она захихикала, видя, как Розетта запунцовела.
Подруги Розетты начали подшучивать на эту тему с тех пор, как они с Хроно во второй раз спасли Азмарию. Хроно относился к этому довольно легко: немного смущался и сводил все к шутке, но Розетта мгновенно выходила из себя и ничего не могла с собой поделать.
Ее раздражало, когда три адские монашки, как Розетта начала называть своих подруг, флиртовали с Хроно, даже не зная, кто он на самом деле. Но теперь их замечания звучали совсем иначе. В них слышалось настоящее желание, а этого Розетта уже не могла вынести.
— Зачем он вам нужен? — спросила она сквозь сжатые зубы, косясь на сестру Кейт: ей не хотелось схлопотать наказание за прерванную мессу.
Мэри улыбнулась ей совершенно по-кошачьи. За нее ответила их общая подруга, рыжий демон в образе монахини: подмигнула, назидательно выставила палец и сказала:
— Все очень просто. Мы хотим показать ему исповедальню…
— Что? — заорала Розетта, вскакивая на ноги. Она, конечно, поняла, что имелось в виду, — даже полусонная, она замечала, как другие девушки шепчутся в душевой о своих тайных фантазиях, — и от гнева и смущения покраснела еще сильнее. — В-вы же монахини! Какого черта…
— Сестра Розетта! — тишина тяжелым одеялом окутала собор, словно упрек прозвучал прямо с небес. Розетта робко повернулась лицом к разгневанной сестре, сглотнула и плюхнулась обратно на свое место, пробормотав извинения. Взгляд, которым прожгла ее сестра, ясно говорил, что наказания не избежать, и Розетта почувствовала, что ясным солнечным днем ей насладиться не удастся. Жизнь так несправедлива! Это не она заслуживала наказания!
Подруги за ее спиной прыснули в ладошки, и Розетта, в свою очередь, испепелила их взглядом, отвернулась, скрестила руки на груди и посмотрела в окно. «По-крайней мере, я-то была с Хроно в исповедальне…» — злорадно подумала Розетта, жалея, что не может сказать им об этом прямо в лицо. Но тогда Хроно больше не подпустили бы к ней даже на сто шагов.
«Церковь стоит на святой земле, и никакое зло не может ступить сюда, ибо святая сила господня тут же испепелит его на месте…» — продолжалась проповедь. Розетта снова сердито вздохнула. «Да, именно поэтому Хроно приходит сюда, когда только захочет. Единственно, что может его обжечь, это святая вода и ангельский барьер. Может, удастся заставить его помочь, когда придется отдуваться с наказанием…»
В зале было темно и тихо: ночь уже сгустилась над миром, и свечи не могли разогнать мрак. Густые тени только трепетали, словно крылья мотыльков.
Розетта вздохнула и пинком открыла дверь в часовню, сердито бурча себе под нос, подходя к и так почти сверкающему алтарю. Она была нагружена свежеотбеленным льном, новым канделябром, чашей и бутылью святой воды (С настоящим благословением, а не фиглярским. Она надеялась, что сестра Кейт обожжет себе язык, когда отхлебнет, причащаясь: c тех пор, как алкоголь запретили, вино заменяли водой.), и корзиной для облаток, которые принесут утром.
Желудок Розетты забурчал, и она скривилась. «Это уже чересчур! Мало того, что мне пришлось отскоблить всю часовню, так теперь еще и алтарь?! А еще отстирать покров, а еще приготовить чертов алтарь для утренней мессы, и все это в одиночку!
— Чтоб эту Пилл! — заорала Розетта, подойдя к алтарю и поставив в свою ношу на пол. Ее голос эхом отразился от голых стен. Розетта вытянула из стопки белую ткань и принялась разглаживать ее на каменной столешнице, следя, чтобы не осталось ни пылинки, ни складочки, а затем начала расставлять все необходимое на дальнем краю. Розетта выстирала покров четыре раза: каждый раз, когда сестра Кейт находила небольшой недостаток, ей приходилось начинать все сначала. А затем, пока покров сох во дворе, драила святой алтарь, смывая с него налет греха. «Я бы показала вам, что такое грех… Знали бы вы, что я сделала с вашей исповедальней…» — она легла на край алтаря и поставила чашу и бутыль со святой водой по обе стороны от себя, надеясь избавиться от ноющей боли в желудке. Ей пришлось поститься весь день, с утра до ночи, а ужин закончился уже час назад. И если к утру часовня и алтарь не будут выглядеть идеально, то и завтрака она не увидит.
Розетта фыркнула и перекатилась на спину, глядя в потолок и болтая ногами в воздухе. Ее совершенно не волновало, видно ли сейчас ее панталоны, или нет. Она устала, у нее ныли пальцы, она была голодна, самый теплый день на неделе она провела взаперти… И Хроно не разрешили ей помочь.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к ночным шорохам. Было совсем нетрудно представить, что она снова в Мичигане, темной ночью отправилась в лес к Хроно, чтобы он рассказал ей сказку. При этом воспоминании гримаса на ее лице сменилась улыбкой. Звук входной дверь выдернул ее из грез на землю, вернее, на чертов несчастный алтарь.
— Розетта? — позвал Хроно слегка сбивающимся голосом. Она приподнялась на локтях и взглянула на демона, тут же расплывшись в широкой улыбке: Хроно стоял на пороге с корзинкой еды в руках и с румянцем на щеках. Он явно успел заглянуть ей под юбку, и, учитывая, как долго они не были вместе, его дыхание явно не в последнюю очередь сбилось от вида белого белья.
— Хроно, ты принес еду! Я готова тебя расцеловать! — садясь, воскликнула Розетта и замолчала, как только он подошел ближе и встал совсем рядом, улыбаясь, но не в силах скрыть голод в потемневших глазах. Жар его тела откликнулся в ней, и Розетта сглотнула, забыв о намерении подразнить Хроно. Тот поставил корзину со съестным сбоку от нее:
— Правда?
Розетта вспыхнула, чувствуя разливающийся в низу живота жар. Хроно стоял прямо перед ней, между разведенных в стороны коленей, и опирался ладонями на стол по обе стороны от Розетты, пригвоздив ее к месту — но при этом касаясь разве что полой красного жакета.
— Я подумал, что ты, наверное, голодна.
Она задышала чаще под его страстным взглядом, и ответила ему таким же. На людях Хроно никогда не вел себя так смело, но наедине, когда оставались только они двое и их страсть, их неизбывный грех, все было иначе, и в багровых глазах не оставалось ни капли невинности.
Справившись со смущением, Розетта игриво улыбнулась, слегка сводя ноги вместе, чтобы коснуться коленями его бедер. Губы Хроно расплылись в ответной улыбке, так, что стал виден один из клыков.
— О, ты даже не представляешь, насколько, — сказала Розетта, проведя пальцами по его груди, дразняще задержав руку над самым поясом. Глаза Хроно совсем потемнели, и он едва подавил рык. Розетта улыбнулась шире, отдернула руку, отвернулась к принесенной им корзине, вынула кусок сыра и радостно впилась в него зубами.
Острый и кисловатый вкус чеддера наполнил ее рот, и она сглотнула, понимая, что гораздо больше ее волнует совсем другой голод. Когда она посмотрела в глаза своему демону, то не нашла в нем и следа игривости.
«Хроно… Что такое? Ты не хочешь играть?»
Розетте нравилось дразнить его. Она откусила еще кусочек сыра, и со стоном запрокинула голову. Хроно напрягся всем телом и прижался к ней теснее. Она усмехнулась в ответ, бросая ему вызов, и вызвав низкий рык.
Розетта приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на Хроно, и когда она увидела, как он смотрит на нее, как усмехается, показывая длинные клыки, она словно вспыхнула, с трудом усидев на одном месте.
— Розетта, — пробормотал Хроно, одной рукой схватив ее за бедро и удерживая на месте, а другой выдернув кусок сыра из ослабевших пальцев.
— Я знаю, что ты терпеть не можешь чеддер, — вкрадчиво улыбнулся он ей.
Розетта задрожала. Демон бросил сыр в корзину, не сводя с нее глаз, и тогда она умудрилась слегка пожать плечами в ответ на упрек. Рука Хроно с крепче сжала ее бедро, и он притянул ее ближе к краю алтаря, стаскивая вместе с ней и льняной покров.
— Хроно… — выдохнула Розетта, запрокидывая голову, когда он потерся об нее бедрами. Хроно зарылся лицом ей в шею и вцепился в одежду, с рычанием дернув зубами за ворот. Его зубы с треском откусили пуговицу, исполненную в виде креста, и ткань разошлась в стороны, открывая доступ к беззащитному горлу. Розетта задрожала, а затем ахнула и выгнулась, когда его губы наконец прижались к коже. К ним тут же прибавился язык. Хроно пробовал ее на вкус, сжимая ее бедра руками и с силой притягивая к себе.
Розетта обхватила его голову руками и притянула ближе. Тогда Хроно пустил в ход и зубы, оставляя на коже темно-красные отметины. Розетта, вся дрожа, прикусила заостренное ухо. Хроно со стоном обнял ее крепче, запустил одну руку в волосы и накрыл ее губы своими. Она ответила тем же, в то время как Хроно провел другой рукой по ее телу, задрал юбку и коснулся Розетты сквозь белые панталоны.
Вскрикнув ему прямо в губы, Розетта попыталась выгнуться навстречу его пальцем, но он с рычанием удержал ее на месте. Она зарычала тоже, опустила руку вниз и прижала к бугру на его штанах. Хроно с шипением разорвал поцелуй и распахнул глаза.
Розетта задрожала, видя, как его глаза светятся красным в полумраке, и, усмехаясь, хищно клацнула зубами. Хроно повернулся и сдернул с нее панталоны, заставив выдохнуть от неожиданности, сгреб мозолистыми руками под коленями и развел ее ноги в стороны.
Хроно склонился над Розеттой и крепко поцеловал. Розетта ответила, не забывая расстегивать на нем жакет, пока Хроно нежно покусывал ее за нижнюю губу. Затем он отстранился, стряхнул расстегнутый жакет и опустился на колени между ее расставленных ног.
— Хроно! — Розетта едва сдержала крик, когда он начал целовать ее там, внизу. Его язык приносил греховное удовольствие, Розетта выгнулась, подставляясь рукам, гладящим ее по бедрам, и клыкам, скользящим по чувствительной плоти.
Волосы Хроно щекотали внутреннюю сторону бедра, пока он жадно целовал Розетту, толкаясь языком. Розетта запустила руку ему в волосы, чувствуя, как внизу живота скручивается тугая жаркая спираль. Она потянула его вверх, пытаясь заставить отстраниться, но Хроно только отмахнулся и пустил в дело пальцы. Розетта вскрикнула и вслепую взмахнула свободной рукой, опрокинув корзинку с едой.
Теперь она слышала только бьющийся в ушах бешеный ток крови, рычание Хроно и собственные вскрики удовольствия.
Розетта прижалась затылком к алтарю, выгибаясь, когда мерные движения Хроно довели ее до конца. Она вскрикнула, переставая понимать, что происходит вокруг, а Хроно продолжал вылизывать ее, пробуя на вкус, пока в ней не улеглась дрожь, и Розетта не обмякла на столешнице.
Она лежала на алтаре, тяжело дыша, одежды на ней промокли от пота и липли к коже. Она слышала, как Хроно поднялся на ноги, и подняла взгляд: его усмешку было заметно даже в тусклом свете свечей. Розетта ухмыльнулась в ответ, приподнялась и сгребла его за воротник рубашки, опрокидывая на себя.Хроно заполз на алтарь, оседлав ее, и уставился голодным взглядом. Розетта, почувствовав новый прилив желания, рванула его на себя, снова утягивая в глубокий поцелуй, но только теперь Хроно лежал на ней, наваливаясь всем весом, и Розетта обхватила его бедра ногой, притягивая к себе еще ближе, потираясь об него бедрами.
Хроно вскрикнул, и ускорил ритм, потираясь о нее давно стоящим членом, впился в шею зубами. Розетта простонала его имя и запрокинула голову, подставляя шею, чтобы ему было удобнее. Хроно принялся легко посасывать ее горло, отстраняясь только чтобы слизнуть капельки крови с кожи, и Розетта дрожала под ним. «Мы на святом алтаре… Я совершаю тягчайший грех прямо на алтаре, и мне на это совершенно наплевать!»
Розетта сквозь ткань вцепилась ногтями ему в спину, и ее демон отстранился, чтобы содрать с себя рубашку, а затем снова прильнул к ней, терзая губы своими.
Розетта почувствовала медный привкус собственной крови и дикое желание Хроно, и заизвивалась, пытаясь избавиться от рясы. Хроно помог ей, усадив и стянув остатки одежды. Его ладони заскользили по ее обнаженной груди, жадно сжимая. Пока Розетта стягивала с него штаны, Хроно толкался в нее бедрами, выдыхая ее имя и что-то вроде «моя…». Затем он замер, глядя на нее горящими от страсти глазами, губы и щеки в алых каплях, и Розетта задрожала, проводя ногтями по его груди.
— Еще… — попросила она, потянувшись вверх, чтобы лизнуть его затвердевшие соски. Хроно зашипел, запрокидывая голову, затем внезапно рванул ее на себя и впился поцелуем в ее губы, и помедлил — кажется, сбрасывая штаны, Розетта не была уверена, — но в следующую секунду, когда он прижался к ней, на них обоих не осталось ни нитки.
— Да… Позволь мне… — выдохнул Хроно, сжимая ее бедра и разводя их в стороны, и она почувствовала, как он прижимается к ней. Розетта застонала, обхватывая его руками, и Хроно вошел в нее одним толчком.
— Хроно! — вскрикнула Розетта, и эхо ее возгласа и его стона слились в оскверненном ими зале.
Их стоны и вскрики звучали в каменных стенах, как сонет, песнь похоти и греха.
Хроно вздыхал, то входя, то выходя из нее, крепко удерживая руки Розетты у нее над головой, и сел, толкаясь теперь глубже. По его спине и лицу стекал пот, смешиваясь с потом Розетты, и она обхватила его бедрами, вскрикивая, и крепко прижимаясь к нему. Ей до безумия нравились резкие частые движения Хроно, то, как он забылся в своем наслаждении.
Он зарычал и навалился на нее, железной хваткой сжимая запястья, и Розетта подыграла, а затем перекатилась, опрокинула его на спину на алтарь, и задвигалась сверху. Хроно извивался под ней, щелкая зубами и рыча, желая снова подчинить ее себе.
Розетта впилась в его горло жадным поцелуем, высвободив руки из его хватки, чтобы положить его ладони на свое тело. – Да, Хроно…
— Розетта! — выдохнул Хроно, обхватывая ее груди, затем бедра, и толкнулся глубоко. Розетта вскрикнула, сбившись с ритма, и Хроно снова перехватил контроль, подмяв ее под себя. Он обернул их обоих льняным покровом, сбросив на пол чашу и бутыль со святой водой.
Он застонал, врываясь в нее раз за разом, и снова прижал запястья Розетты к столешнице, наслаждаясь ее беспомощностью.
Хроно уронил голову на плечо Розетты и принялся слегка пощипывать кожу, прижимаясь к ней мокрым от пота телом и продолжая размеренно двигаться. Розетта цеплялась за него, чувствуя, как в ней поднимается жаркая волна, как ощущения Хроно внутри нее перехлестывают через край, и, выкрикнув его имя, провалилась в ослепительную белизну.
Хроно, дрожа, нагнал ее, и рухнул сверху, тяжело дыша, пока они сжимали друг друга в объятьях, словно боясь отпустить.
Розетта открыла глаза, оглядывая темный зал, слыша стук сердца Хроно, сливающийся с ее собственным. Она улыбнулась и провела рукой по его спине, мокрой от пота, задев скомканный покров, который считался таким же чистым и святым, как алтарь, на котором они лежали. Хроно пошевелился, и Розетта ощутила, что он все еще внутри нее, встретилась с ним взглядом и задрожала.
Смущенно засмеялась над собственным падением и обхватила щеку Хроно ладонью. Он склонил голову, целуя ее ладонь, и ласково прихватил ее зубами. Его глаза все еще горели страстью. Розетте понравилось, как он легко отстранился, и она забросила ногу ему на плечо. Хроно на секунду зажмурился и посмотрел на нее вопросительно.
Розетта усмехнулась, запустила руки ему в волосы и притянула к себе, чтобы шепнуть прямо в губы, так же страстно:
— Еще.
Она почувствовала, как его губы изогнулись, и он хрипло ответил ей:
— Как скажешь.
Он легко двинулся и, впиваясь своими губами в ее, исполнил ее греховное желание, жаждая ее свет так же, как она – его тьму.
Они двигались навстречу друг другу в свете свечей, накрытые святым покровом на алтаре в доме господнем, словно напрашиваясь на вечное проклятие за свой грех.
— Быть с дьяволом — величайший грех, Розетта. Это запрещено самим господом богом. Я знаю, что ты слишком юна, чтобы понять сейчас, но однажды ты можешь почувствовать… тягу к Хроно, и тогда ты должна вспомнить, что он демон, и что ты не можешь быть с ним, как женщина с мужчиной. Ты понимаешь меня, Розетта? — вспоминала Розетта слова сестры Кейт, а горячее дыхание Хроно щекотало ее ухо, пока он двигался на и в ней. Розетта соблазнительно запрокинула голову, и он принялся целовать ее шею, ее лицо, ее губы, кусая, наслаждаясь ее телом. Розетта крепче вцепилась в него и выдохнула его имя.
«Я поняла, сестра Кейт…» — подумала Розетта, бессильно уронив руку, оставив ее свисать со столешницы, невидящими глазами глядя в пространство и шепча снова и снова имя грешника, любя и желая его. — «Я поняла, что вы хотели сказать мне… Но вы забыли. Мне все равно, что он демон. Наоборот, это и заставляет меня гореть».
Розетта поднял взгляд к потолку, и образ Девы Марии улыбнулся ей с высоты. Розетта расплылась в ответной улыбке, запрокидывая голову и испуская громкий крик, зная, что совершает богохульство, оскверняя святой алтарь, почитаемый так же, как имя господа, и полностью отдалась во власть страсти.
Позади алтаря, бережно завернутая в выбеленный лень, Розетта лежала в объятиях демона, нагая, согреваясь о его нагое тело. В зале было темно, свечи догорели много часов назад, но Розетту это не волновало.
Она вздохнула, и ее демон открыл глаза, вопросительно глядя на нее. Розетта скорчила рожицу, оглядывая зал. Вокруг алтаря валялась их скомканная одежда, еда и битое стекло. Ей было жаль, что теперь подшутить над сестрой Кейт не выйдет: лишняя бутыль святой воды разлетелась вдребезги, а если она потратит куда-то свой основной запас, то ее сразу раскроют.
— Мне придется убраться здесь еще раз… — с отвращением произнесла Розетта, и Хроно фыркнул, обнимая ее.
Она удивленно вскинула голову и заглянула в красные глаза. Хроно соблазнительно улыбнулся и шепнул в темноту:
— Забудь об этом.
Розетта так и сделала.
Розетта покачала головой, отказываясь от причастия хлебом и водой, предложенного священником. Тот озабоченно посмотрел на нее, и она низко склонила голову и прошептала:
— Я раскаиваюсь за свой вчерашний проступок.
Священник, кажется, принял ее оправдания, перекрестил ее, пробормотав молитву, и позволил вернуться на место.
По дороге к задним рядам сестра Кейт сделала ей знак остановиться, и Розетта повернулась к ней, боясь, что отметины, которые Хроно оставил на ее коже, оказались на виду, или что она снова пришла свой пуговицу-крест кверх ногами. Ту головомойку она точно не хотела бы получить еще раз.
И тут Розетта пораженно заметила, что сестра ясно улыбалась ей:
— Я горжусь тобой, сестра Розетта. Ты наконец-то принимаешь свою ответственность.
Розетта нервно рассмеялась, закинув руку за голову, поблагодарила сестру и поспешила вернуться на свое место, давясь смехом. Мэри и остальные встревоженно посмотрели на нее. Розетта села под их взглядами, улыбаясь, пока они не отвернулись.
Она тут же откинулась на спинку со вздохом, глядя на причащающихся сестер, и на святой алтарь, который Хроно помог ей привести в порядок где-то в четыре часа утра. «Как будто я когда-нибудь смогу взять в рот что-то с этого стола…» — мрачно подумала Розетта. Она ясно представила себя и Хроно на каменной поверхности, выглядящей чистой и нетронутой, и вспыхнула.
На белом покрове остались маленькие бесцветные пятна, но кроме нее, никто не заметил. Она следила за тем, как одна за другой причащаются монахини, и усмехнулась про себя, наслаждаясь такой местью куда больше, чем могла бы радоваться проделке со святой водой.
С удовлетворенной улыбкой Розетта поглядела в окно, сквозь цветные стекла которого в часовню лился яркий солнечный свет. «Меня ждет хороший день…»
Может быть, убирать Святой Алтарь было не так уж и плохо. В любом случае, Розетта больше не возражала.
URL записиWTF Chrono Crusade 2015
"Новизна" драббл
"Time After Time" мини
"Chrno Porn" миди
Название: Новизна
Автор: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015, анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 726 слов
Пейринг/Персонажи: Пандемониум, Айон
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: ...не всегда то, что нам нужно.
Предупреждение: описание процесса гниения заживо, насилие.
Примечание: манга-канон.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Новизна"
Пандемониум почти всё время была на грани сна, и только боль выдёргивала её из этого состояния. Боль была знаком воссоединения: когда сущность королевы проникала в тело очередной самки другого вида, боль белым огнём обжигала нервы, пронзала мозг. Повинуясь тревожному импульсу, сжималось горло и заходилось сердце, в чудовищной судороге сокращались мышцы. Ошарашенный болью мозг требовал кислорода, и оболочка, пока ещё чужая, широко раскрывала рот, корчилась, пытаясь одолеть спазм, протолкнуть в лёгкие воздух. Это длилось совсем недолго. Боль становилась больше. Чужая память и сущность рассыпались, обращаясь в ничто, перед глазами вставал красный туман, медленно сменявшийся чернотой. Следовало действовать быстро — и многовековой инстинкт никогда не подводил королеву. Импульс — и мозг запускался, обычно даже не теряя слишком много клеток. Импульс — и сердце было вынуждено взять прежний ритм. Снова приходила судорога, но Пандемониум знала, что ремни не позволят ей, к примеру, сломать позвоночник или руки. Всё было предусмотрено.
Кашель, когда легкие вбирали воздух.
А затем приходил покой. Сужались расширенные зрачки, опускались тяжёлые веки — и мир, на мгновения делавшийся отчаянно-ярким, наполнялся привычным мягким сумраком. Опытные руки вытирали слюну с губ. Дело было сделано. Можно было не беспокоиться. Можно было исполнять свой долг. Она погружалась в дрёму.
***
Боль была сигналом неисправности. Она приходила с колючим влажным жаром — там, внутри, гнили и размягчались, делались непригодными органы. Затем приходила тяжесть — кровь, загнивая, больше не приливала туда, куда нужно, не желала течь спокойно, застаивалась и словно стремилась уйти из тела, растечься по гладкому полу. Но естественное тело кончалось – ведь нижние конечности было необходимо удалить, дабы закрепить взятую у другого существа необходимую часть. Гниение и жар поднимались вверх от низа живота. Запах от гниющих участков на груди и на руках делался навязчивым. Это было неудобно. Хлопотно. Это значило, что надо опять беспокоиться и перемещаться. Пандемониум знала свою силу. Могущество её духа могло поддерживать оболочку даже при почти не функционирующих как надо органах. Поэтому она держалась. Столько, сколько могла. Кровяная пена начинала течь дыхательными путями, капала на пол из ноздрей и с губ, а она терпеливо ждала, зная, что новое вместилище непременно скоро найдут. Потому что это был их долг.
Эта боль определяла ритм существования. Привычная. Обыкновенная. Правильная. Почти ритуал.
***
Но в тот раз она была иной — пришла в неурочное время, обрушилась без подготовки. Разум Пандемониум мог существовать даже в таких условиях, и она по-прежнему была, существовала, помнила в тот момент, когда меч Айона разрубил шейные позвонки, разорвал нервы и кровеносные сосуды. Боль была не в теле! Она поднялась от шеи и обрушилась на сознание, вся целиком отныне заключённая в голове. Собственная кровь, высоко ударившая, наполнившая зал солёным запахом, намочила волосы королевы, потекла по лбу. Мир опять стал слишком ярким и всё не желал утонуть в тенях. Затем — пустая предосторожность! — на глаза легла кожаная повязка.
О, конечно, они не смогли уйти так просто. Никто не смог бы. Сознание сохранило это сражение — влажный треск раздираемой плоти, звон и грохот, стоны умирающих. Запах палёного мяса и внутренностей. Они убивали своих собратьев, нарушая древнейший из законов вида.
Покоя не было. Отлаженный ритм был нарушен.
Они просчитались. Допустили нелепую ошибку. Чего бы ни желал Айон — простая случайность оказалась сильнее. В схватке в небесах отступник выронил свою ношу. Страх поднялся в ней — страх слепой, инстинктивный — и вместе с ним пришла глухая ярость. Такая небрежность — и в отношении чего? Её жизни, столь значимой для колонии! Небывалая дерзость. Невозможное произошло, и теперь ей оставалось только ждать. Отнятая от тела голова не получила повреждений, зарывшись в мягкий песок на излучине реки.
Наконец-то весь этот шум прекратился.
Пандемониум не сомневалась, что её найдут. Так она могла существовать достаточно долго.
Новой, оказывается, могла быть не только боль. Пандемониум впервые оказалась во внешнем мире на этой планете. Где-то здесь текла жидкость. Вода. Воздух был беспокоен — это был ветер. Вода и ветер тревожили её слух, и лучи естественного светила касались кожи. Это был странный, неправильный опыт. Он заставлял её чувствовать себя ненужной. Вне системы, а значит — вне жизни. Теперь дрёма королевы стала иной — прежде она ничего не желала, но отныне появилась цель. Наказание. Обычно, если происходил сбой, и возникала необходимость уничтожить негодное по каким-то причинам потомство, всё решалось безболезненно. Но на этот раз уничтожения было мало — следовало наказать. Наказание было неизбежно, нужно было только дождаться момета. Она умела ждать, она привыкла.
Пандемониум знала: они умрут не сразу.
***
…Первому она вырвала глазные яблоки, чисто, почти не повредив голову. Вторую разорвала пополам так, чтобы та осталась жива. Пока.
Она сделала это сама. И она была в ярости. Это тоже был новый опыт.
Название: Time After Time
Оригинал: Time After Time (запрос на перевод отправлен)
Переводчик: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015
Размер: мини, 1866 слов
Пейринг/Персонажи: Хроно/Розетта Кристофер
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: С самой первой их встречи Хроно знал, что будет с Розеттой до её последнего вдоха.
Предупреждение: АУ, смерть персонажа.
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Time After Time"
Оригинал: Time After Time (запрос на перевод отправлен)
Переводчик: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015
Размер: мини, 1866 слов
Пейринг/Персонажи: Хроно/Розетта Кристофер
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: С самой первой их встречи Хроно знал, что будет с Розеттой до её последнего вдоха.
Предупреждение: АУ, смерть персонажа.
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Time After Time"
Она не боялась его.
Розетта знала, что это неправильно, но… Он выглядел таким одиноким и потерянным, сидя у гроба Марии Магдалены бог знает сколько времени. Её первым желанием было обнять его. Напомнить о человеческом тепле. Продемонстрировать нежность и поддержку, которых он был лишен до встречи с ней.
Их первое самостоятельное задание закончилось катастрофично. Мало того, что они упустили свою цель на оживленной улице, так Розетта еще и умудрилась потерять свой пистолет, разбить машину и порвать своё любимое платье, — и всё это в первый же час вне штаб-квартиры Ордена. Хроно отчитывая ее всю дорогу назад в Орден, говоря, что ее ждет грандиозный разнос. Он оказался прав.
Сестра Кейт не желала видеть его в своем офисе, и Хроно стоял под дверью, подслушивая, как та яростно отчитывает Розетту. Казалось, что это длится уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не более десяти минут. Ему так хотелось распахнуть дверь и высказать всё, что он думает. Что Розетта совсем не идиотка, что она умеет думать прежде, чем что-то делать, и что она хороший водитель. Ну, последнее будет небольшим преувеличением: всё-таки Розетта вела себя за рулём фордика Ордена так, будто сидела в новеньком гоночном автомобиле. Он улыбнулся, вспоминая Розетту за рулём машины. Она выглядела такой красивой, непринуждённой и чуточку сумасшедшей…
Вот тогда-то Хроно и понял, что начинает влюбляться в Розетту Кристофер.
Шли годы, и они начали вести счет удачно завершенным заданиям. После того случая Розетта больше никогда не теряла оружия, и Хроно был уверен, что это связано с пустой угрозой сестры Кейт, — если такое ещё раз повторится, привязать пистолет к её запястью навечно. Розетта же хотела, чтобы все и всегда принимали ее всерьез.
Это доставило ей множество трудностей, когда все узнали, что они с Хроно заключили контракт. В конечном итоге, контракт означал, что Розетта отдает ему свою жизнь. И все, начиная с сестры Кейт и отца Ремингтона и заканчивая последней послушницей, подметающей в церкви, имели по этому поводу свое мнение. Большинство держали его при себе, но не сестра Кейт. Она громко и четко обозначила свою позицию. Она ненавидела Хроно за то, чем он был.
Демоном.
Годы продолжали свой бег. И когда Розетта больше не смогла продолжать миссии, она решилась поговорить с сестрой Кейт. Мать-настоятельница была твёрдо уверена, что Розетта не в себе, и до последнего пыталась убедить её разорвать контракт с Хроно и остаться в Ордене. Но Розетта была непреклонна. Сестра Кейт смотрела, как она покидает кабинет с высоко поднятой головой, и молилась за спасение её души. И ни одного слова у неё не нашлось для Хроно.
Они нашли себе маленький домик с садом и прудом на заднем дворе. Решив вести хозяйство самостоятельно, раз в несколько недель они ходили в соседнюю деревушку за припасами. Хроно никогда не отпускал Розетту одну, ходя за ней хвостиком, совсем как в те времена, когда он только покинул склеп Магдалены. Она была смыслом его жизни, всем, что у него есть.
Розетта призналась, что любит его, однажды за завтраком, через несколько месяцев после их новоселья. Застенчиво разглядывая свою тарелку, она сказала, что влюбилась в него в самую первую их встречу, и покраснела. А Хроно подумал, что никогда прежде не видел её такой прекрасной. Отложив вилку, он встал, обошел стол, мягко заставил Розетту поднять голову...
И утонул в захлестнувших его эмоциях. Радость, счастье и удовлетворение заставили его сердце биться чаще, а желание — разогрело кровь. Склонившись над Розеттой, он тоже признался ей в любви и поцеловал.
Потом они так и не вспомнили, как добрались до постели, разбросав свою одежду по пути в спальню. Нагота уже не смущала их, они слишком долго ждали этого опыта. Хроно не мог перестать целовать её, отрываясь лишь чтобы прошептать ей слова любви и выслушать ответные. Она хочет его, а он нуждается в ней. Она любит его, и он тоже любит её. Хроно всё осторожничал, боясь поранить Розетту своими когтями, но она обняла его ногами, и он потерял контроль. Услышав её крик, Хроно отшатнулся от Розетты, но она вернула его руки на своё тело и сказала, что всё в порядке. Что всё просто прекрасно.
Их первый раз был неловок и удивителен. Но кому какое дело, что они так неопытны? Он начал спускаться поцелуями всё ниже, нежно касаясь языком её шрамов, приговаривая, что они все — часть неё. А когда он добрался до её складочек, она простонала его имя и вцепилась ему в волосы. Хроно был уверен, что потерял целый клок, когда не обделил вниманием клитор.
Розетта могла лишь стонать его имя, корчиться от удовольствия и комкать в руках простыню, когда её настиг первый оргазм. Но когда он вошел в неё, стоны удовольствия сменились криком боли. Хроно почти мог чувствовать её боль от потери девственности, но ничем не мог помочь, разве что шепотом извиняться и пытаться утешить её.
Чувствуя, как с каждым его движением она всё сильнее сжимает его член, Хроно знал, что её боль уходит, сменяясь неудержимым желанием. Розетта крепко прижалась к нему, и трение её сосков о его грудь отзывалось сладкой дрожью у неё в позвоночнике. Его длинные волосы разметались вокруг них, скрывая двух возлюбленных от всего мира. Каждый толчок приближал её оргазм, но в этот раз первым к финишу пришел Хроно, простонав её имя ей в шею. Он не хотел оставлять её неудовлетворённой, но Розетта резонно заметила, что это первый, но отнюдь не последний раз, когда они занимаются любовью.
Время ускоряло свой бег. Они проводили каждый свой день, как последний в жизни. Хроно полюбил дарить Розетте букеты полевых цветов. Её лицо светилось от счастья каждый раз, когда он приносил их ей. Она крепко обнимала его и, приговаривая, как любит каждый цветочек, аккуратно помещала букет в майонезную банку, занимавшую теперь почетное место в центре их обеденного стола.
Послеобеденное время они стали посвящать долгим прогулкам по лесу, разговаривая как о тех, с кем столкнула их судьба в прошлом, так и о жителях соседней деревушки, с которыми познакомились совсем недавно. Иногда Розетта вспоминала о Джошуа, но сам Хроно первым никогда о нем не заговаривал. Он просто не мешал ей рассказывать о детстве в приюте «Седьмого Дня Творения», о том, как они втроём с Джошуа исследовали каждую кочку и пещеру возле приюта и склепа Магдалены. Как бегали босиком летом, и как мисс Джин укутывала их зимой. О весенних пикниках у озера и зимнем катании с горок. Единственное, о чем Розетта никогда не упоминала, так это о смерти Джошуа и "человеке", ответственном за это. Слишком свежи и болезненны были эти воспоминания, о каких разговорах тут могла быть речь?
Осенью Хроно понял, что их время кончается. Розетта всё чаще засыпала на диване с книгой в обнимку сразу после завтрака. Он просто укрывал её одеялом и садился в кресло, чтобы наблюдать за ней. На её лице до сих пор не было ни одной морщинки. Может, если бы она начала седеть, было бы проще принять неизбежное, но Бог отвернулся от них. Она была всё так же молода и прекрасна, как и в тот день, когда они покинули Орден. А он мог лишь крепче сжимать кулаки, желая, чтобы их время не кончалось.
Хроно перестал спать. Он ложился вместе с ней в кровать и всю ночь смотрел, как она дышит во сне. А когда она просыпалась, он крепко обнимал её и занимался с ней любовью. Но и это вскоре приобрело оттенок горечи, когда тело Розетты ослабело настолько, что она больше не достигала оргазма, как бы он не старался. Она утешала Хроно, что ей достаточно чувствовать его внутри себя.
Когда вся листва в лесу покрылась позолотой, Хроно пришлось взять на себя приготовление пищи. Сковородка просто выпала из враз ослабевших рук Розетты, заставляя её заплакать от разочарования. А по ночам Хроно уже не мог обнимать её, так как даже слабые объятья причиняли ей боль. Теперь он лишь нежно держал Розетту за руку, когда она засыпала.
В тот день после ужина они вышли на крыльцо, чтобы полюбоваться закатом. Хроно смотрел на стаи улетающих на юг птиц, которые так рано прощались с лесом в этом году. Затихли лягушки, все летние ночи выводившие свои рулады под их окнами. А листья тихонько кружились, украшая уже землю своим золотом. В прошлом году они со смехом и блеском в глазах сгребали их в кучи. И Хроно нарочно уронил Розетту в самую большую из них. Она, конечно же, громко возмутилась его неуклюжестью, но уже очень скоро могла лишь стонать его имя, когда они занялись любовью под шелест опавших листьев.
Солнце уже садилось за горизонт, когда Хроно почувствовал почти невесомое касание на своей руке. Она положила голову ему на плечо, пока гас последний лучик заката. И крепко сжав руку, спросила, будет ли он искать её в следующей жизни.
Его глаза жгли непролитые слёзы, когда он выдавил из себя тихое «Конечно». А она улыбалась, когда говорила, что любит его и будет ждать вечно.
— Ты только не опаздывай.
— Клянусь.
Название: Chrno Porn
Оригинал: Chrno Porn (запрос на перевод отправлен)
Переводчик: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015
Размер: миди, 4696 слов
Пейринг/Персонажи: Хроно/Розетта Кристофер
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Это так скучно — украшать алтарь в одиночестве.
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Chrno Porn"
Оригинал: Chrno Porn (запрос на перевод отправлен)
Переводчик: WTF Chrono Crusade 2015
Бета: WTF Chrono Crusade 2015
Размер: миди, 4696 слов
Пейринг/Персонажи: Хроно/Розетта Кристофер
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Это так скучно — украшать алтарь в одиночестве.
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.
Для голосования: #. WTF Chrono Crusade 2015 - работа "Chrno Porn"
26.04.1928, воскресенье. 7:30 a.m.
Проповедь тянулась бесконечно. Пожилой священник на амвоне все бубнил и бубнил о вере и святости, и музыка только усугубляла пытку. «Какая чушь… Если ради святости нужно все равно что и не жить, то я лучше отправлюсь в ад вместе с Хроно», зло подумала Розетта, сидящая на скамье в задних рядах.
— Аааргх, — выдохнула Розетта, ерзая на скамье, чтобы размять отсиженный зад. Она сидела в зале с шести утра, и ей казалось, что завтрак уже давно прошел. (Хотя на самом деле проповедь длилась меньше часа).
Она легонько качнулась на скамье. Ей хотелось только вернуться к себе в комнату и спать. Это было бы куда лучше, чем медленно умирать от скуки, слушая бубнеж о христианской вере, да еще с утра воскресенья. «Мы должны искать Джошуа, а не тратить время в молитвах Богу. Если он послал нас в этот мир исполнять его волю, то вряд ли эта воля заключалась в том, чтобы часами сидеть взаперти, отгородившись от мира и не видя созданной им красоты», — сердито фыркнула про себя Розетта, зная, что как сильно не одобряли ее мнение в ордене, и изо всех сил постаралась хотя бы не заснуть.
Сестра Кейт прекрасно знала, что Розетта не хотела становиться монахиней и не желала иметь с церковью ничего общего, кроме занятий экзорцизмом. И все равно заставила Розетту посещать ежедневные утренние мессы, видимо, надеясь, что Розетта проникнется верой. «Скорее Хроно окажется зубной феей, а сестра Кейт займется с отцом Ремингтоном страстной любовью на том жутком алтаре, который нам приходится прибирать каждый день».
Розетта всей душой ненавидела алтарь, стоящий в глубине часовни. Это был древний, огромный, вручную вырезанный из камня стол, и его каждое утро нужно было тщательно чистить, а потом покрывать свежим льняным полотном, расставлять на нем чаши со святой водой, свечи и так далее, и тому подобное… Розетта закатила глаза, в который раз жалея, что приняла постриг.
В зале раздалось пение. Розетта различила в хоре чистый голос Азмарии, и улыбнулась, позволяя силе апостола захлестнуть себя. Азмария была похожа на Джошуа, может быть, поэтому Розетта так привязалась к ней.
— Розетта? — тихий шепот прервал ее мысли, и Розетта, вся кипя, обвиняюще уставилась на сидящую рядом с ней светловолосую монахиню.
— Мэри?
Та хитро улыбнулась, и, оглянувшись по сторонам, склонилась к уху Розетты:
— Розетта, взрослый Хроно такой способный, можно, я его у тебя позаимствую на денек? — она захихикала, видя, как Розетта запунцовела.
Подруги Розетты начали подшучивать на эту тему с тех пор, как они с Хроно во второй раз спасли Азмарию. Хроно относился к этому довольно легко: немного смущался и сводил все к шутке, но Розетта мгновенно выходила из себя и ничего не могла с собой поделать.
Ее раздражало, когда три адские монашки, как Розетта начала называть своих подруг, флиртовали с Хроно, даже не зная, кто он на самом деле. Но теперь их замечания звучали совсем иначе. В них слышалось настоящее желание, а этого Розетта уже не могла вынести.
— Зачем он вам нужен? — спросила она сквозь сжатые зубы, косясь на сестру Кейт: ей не хотелось схлопотать наказание за прерванную мессу.
Мэри улыбнулась ей совершенно по-кошачьи. За нее ответила их общая подруга, рыжий демон в образе монахини: подмигнула, назидательно выставила палец и сказала:
— Все очень просто. Мы хотим показать ему исповедальню…
— Что? — заорала Розетта, вскакивая на ноги. Она, конечно, поняла, что имелось в виду, — даже полусонная, она замечала, как другие девушки шепчутся в душевой о своих тайных фантазиях, — и от гнева и смущения покраснела еще сильнее. — В-вы же монахини! Какого черта…
— Сестра Розетта! — тишина тяжелым одеялом окутала собор, словно упрек прозвучал прямо с небес. Розетта робко повернулась лицом к разгневанной сестре, сглотнула и плюхнулась обратно на свое место, пробормотав извинения. Взгляд, которым прожгла ее сестра, ясно говорил, что наказания не избежать, и Розетта почувствовала, что ясным солнечным днем ей насладиться не удастся. Жизнь так несправедлива! Это не она заслуживала наказания!
Подруги за ее спиной прыснули в ладошки, и Розетта, в свою очередь, испепелила их взглядом, отвернулась, скрестила руки на груди и посмотрела в окно. «По-крайней мере, я-то была с Хроно в исповедальне…» — злорадно подумала Розетта, жалея, что не может сказать им об этом прямо в лицо. Но тогда Хроно больше не подпустили бы к ней даже на сто шагов.
«Церковь стоит на святой земле, и никакое зло не может ступить сюда, ибо святая сила господня тут же испепелит его на месте…» — продолжалась проповедь. Розетта снова сердито вздохнула. «Да, именно поэтому Хроно приходит сюда, когда только захочет. Единственно, что может его обжечь, это святая вода и ангельский барьер. Может, удастся заставить его помочь, когда придется отдуваться с наказанием…»
Уборка алтаря
26.04.1928, воскресенье, 8:45 p.m.
26.04.1928, воскресенье, 8:45 p.m.
В зале было темно и тихо: ночь уже сгустилась над миром, и свечи не могли разогнать мрак. Густые тени только трепетали, словно крылья мотыльков.
Розетта вздохнула и пинком открыла дверь в часовню, сердито бурча себе под нос, подходя к и так почти сверкающему алтарю. Она была нагружена свежеотбеленным льном, новым канделябром, чашей и бутылью святой воды (С настоящим благословением, а не фиглярским. Она надеялась, что сестра Кейт обожжет себе язык, когда отхлебнет, причащаясь: c тех пор, как алкоголь запретили, вино заменяли водой.), и корзиной для облаток, которые принесут утром.
Желудок Розетты забурчал, и она скривилась. «Это уже чересчур! Мало того, что мне пришлось отскоблить всю часовню, так теперь еще и алтарь?! А еще отстирать покров, а еще приготовить чертов алтарь для утренней мессы, и все это в одиночку!
— Чтоб эту Пилл! — заорала Розетта, подойдя к алтарю и поставив в свою ношу на пол. Ее голос эхом отразился от голых стен. Розетта вытянула из стопки белую ткань и принялась разглаживать ее на каменной столешнице, следя, чтобы не осталось ни пылинки, ни складочки, а затем начала расставлять все необходимое на дальнем краю. Розетта выстирала покров четыре раза: каждый раз, когда сестра Кейт находила небольшой недостаток, ей приходилось начинать все сначала. А затем, пока покров сох во дворе, драила святой алтарь, смывая с него налет греха. «Я бы показала вам, что такое грех… Знали бы вы, что я сделала с вашей исповедальней…» — она легла на край алтаря и поставила чашу и бутыль со святой водой по обе стороны от себя, надеясь избавиться от ноющей боли в желудке. Ей пришлось поститься весь день, с утра до ночи, а ужин закончился уже час назад. И если к утру часовня и алтарь не будут выглядеть идеально, то и завтрака она не увидит.
Розетта фыркнула и перекатилась на спину, глядя в потолок и болтая ногами в воздухе. Ее совершенно не волновало, видно ли сейчас ее панталоны, или нет. Она устала, у нее ныли пальцы, она была голодна, самый теплый день на неделе она провела взаперти… И Хроно не разрешили ей помочь.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к ночным шорохам. Было совсем нетрудно представить, что она снова в Мичигане, темной ночью отправилась в лес к Хроно, чтобы он рассказал ей сказку. При этом воспоминании гримаса на ее лице сменилась улыбкой. Звук входной дверь выдернул ее из грез на землю, вернее, на чертов несчастный алтарь.
— Розетта? — позвал Хроно слегка сбивающимся голосом. Она приподнялась на локтях и взглянула на демона, тут же расплывшись в широкой улыбке: Хроно стоял на пороге с корзинкой еды в руках и с румянцем на щеках. Он явно успел заглянуть ей под юбку, и, учитывая, как долго они не были вместе, его дыхание явно не в последнюю очередь сбилось от вида белого белья.
— Хроно, ты принес еду! Я готова тебя расцеловать! — садясь, воскликнула Розетта и замолчала, как только он подошел ближе и встал совсем рядом, улыбаясь, но не в силах скрыть голод в потемневших глазах. Жар его тела откликнулся в ней, и Розетта сглотнула, забыв о намерении подразнить Хроно. Тот поставил корзину со съестным сбоку от нее:
— Правда?
Розетта вспыхнула, чувствуя разливающийся в низу живота жар. Хроно стоял прямо перед ней, между разведенных в стороны коленей, и опирался ладонями на стол по обе стороны от Розетты, пригвоздив ее к месту — но при этом касаясь разве что полой красного жакета.
— Я подумал, что ты, наверное, голодна.
Она задышала чаще под его страстным взглядом, и ответила ему таким же. На людях Хроно никогда не вел себя так смело, но наедине, когда оставались только они двое и их страсть, их неизбывный грех, все было иначе, и в багровых глазах не оставалось ни капли невинности.
Справившись со смущением, Розетта игриво улыбнулась, слегка сводя ноги вместе, чтобы коснуться коленями его бедер. Губы Хроно расплылись в ответной улыбке, так, что стал виден один из клыков.
— О, ты даже не представляешь, насколько, — сказала Розетта, проведя пальцами по его груди, дразняще задержав руку над самым поясом. Глаза Хроно совсем потемнели, и он едва подавил рык. Розетта улыбнулась шире, отдернула руку, отвернулась к принесенной им корзине, вынула кусок сыра и радостно впилась в него зубами.
Острый и кисловатый вкус чеддера наполнил ее рот, и она сглотнула, понимая, что гораздо больше ее волнует совсем другой голод. Когда она посмотрела в глаза своему демону, то не нашла в нем и следа игривости.
«Хроно… Что такое? Ты не хочешь играть?»
Розетте нравилось дразнить его. Она откусила еще кусочек сыра, и со стоном запрокинула голову. Хроно напрягся всем телом и прижался к ней теснее. Она усмехнулась в ответ, бросая ему вызов, и вызвав низкий рык.
Розетта приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на Хроно, и когда она увидела, как он смотрит на нее, как усмехается, показывая длинные клыки, она словно вспыхнула, с трудом усидев на одном месте.
— Розетта, — пробормотал Хроно, одной рукой схватив ее за бедро и удерживая на месте, а другой выдернув кусок сыра из ослабевших пальцев.
— Я знаю, что ты терпеть не можешь чеддер, — вкрадчиво улыбнулся он ей.
Розетта задрожала. Демон бросил сыр в корзину, не сводя с нее глаз, и тогда она умудрилась слегка пожать плечами в ответ на упрек. Рука Хроно с крепче сжала ее бедро, и он притянул ее ближе к краю алтаря, стаскивая вместе с ней и льняной покров.
— Хроно… — выдохнула Розетта, запрокидывая голову, когда он потерся об нее бедрами. Хроно зарылся лицом ей в шею и вцепился в одежду, с рычанием дернув зубами за ворот. Его зубы с треском откусили пуговицу, исполненную в виде креста, и ткань разошлась в стороны, открывая доступ к беззащитному горлу. Розетта задрожала, а затем ахнула и выгнулась, когда его губы наконец прижались к коже. К ним тут же прибавился язык. Хроно пробовал ее на вкус, сжимая ее бедра руками и с силой притягивая к себе.
Розетта обхватила его голову руками и притянула ближе. Тогда Хроно пустил в ход и зубы, оставляя на коже темно-красные отметины. Розетта, вся дрожа, прикусила заостренное ухо. Хроно со стоном обнял ее крепче, запустил одну руку в волосы и накрыл ее губы своими. Она ответила тем же, в то время как Хроно провел другой рукой по ее телу, задрал юбку и коснулся Розетты сквозь белые панталоны.
Вскрикнув ему прямо в губы, Розетта попыталась выгнуться навстречу его пальцем, но он с рычанием удержал ее на месте. Она зарычала тоже, опустила руку вниз и прижала к бугру на его штанах. Хроно с шипением разорвал поцелуй и распахнул глаза.
Розетта задрожала, видя, как его глаза светятся красным в полумраке, и, усмехаясь, хищно клацнула зубами. Хроно повернулся и сдернул с нее панталоны, заставив выдохнуть от неожиданности, сгреб мозолистыми руками под коленями и развел ее ноги в стороны.
Хроно склонился над Розеттой и крепко поцеловал. Розетта ответила, не забывая расстегивать на нем жакет, пока Хроно нежно покусывал ее за нижнюю губу. Затем он отстранился, стряхнул расстегнутый жакет и опустился на колени между ее расставленных ног.
— Хроно! — Розетта едва сдержала крик, когда он начал целовать ее там, внизу. Его язык приносил греховное удовольствие, Розетта выгнулась, подставляясь рукам, гладящим ее по бедрам, и клыкам, скользящим по чувствительной плоти.
Волосы Хроно щекотали внутреннюю сторону бедра, пока он жадно целовал Розетту, толкаясь языком. Розетта запустила руку ему в волосы, чувствуя, как внизу живота скручивается тугая жаркая спираль. Она потянула его вверх, пытаясь заставить отстраниться, но Хроно только отмахнулся и пустил в дело пальцы. Розетта вскрикнула и вслепую взмахнула свободной рукой, опрокинув корзинку с едой.
Теперь она слышала только бьющийся в ушах бешеный ток крови, рычание Хроно и собственные вскрики удовольствия.
Розетта прижалась затылком к алтарю, выгибаясь, когда мерные движения Хроно довели ее до конца. Она вскрикнула, переставая понимать, что происходит вокруг, а Хроно продолжал вылизывать ее, пробуя на вкус, пока в ней не улеглась дрожь, и Розетта не обмякла на столешнице.
Она лежала на алтаре, тяжело дыша, одежды на ней промокли от пота и липли к коже. Она слышала, как Хроно поднялся на ноги, и подняла взгляд: его усмешку было заметно даже в тусклом свете свечей. Розетта ухмыльнулась в ответ, приподнялась и сгребла его за воротник рубашки, опрокидывая на себя.Хроно заполз на алтарь, оседлав ее, и уставился голодным взглядом. Розетта, почувствовав новый прилив желания, рванула его на себя, снова утягивая в глубокий поцелуй, но только теперь Хроно лежал на ней, наваливаясь всем весом, и Розетта обхватила его бедра ногой, притягивая к себе еще ближе, потираясь об него бедрами.
Хроно вскрикнул, и ускорил ритм, потираясь о нее давно стоящим членом, впился в шею зубами. Розетта простонала его имя и запрокинула голову, подставляя шею, чтобы ему было удобнее. Хроно принялся легко посасывать ее горло, отстраняясь только чтобы слизнуть капельки крови с кожи, и Розетта дрожала под ним. «Мы на святом алтаре… Я совершаю тягчайший грех прямо на алтаре, и мне на это совершенно наплевать!»
Розетта сквозь ткань вцепилась ногтями ему в спину, и ее демон отстранился, чтобы содрать с себя рубашку, а затем снова прильнул к ней, терзая губы своими.
Розетта почувствовала медный привкус собственной крови и дикое желание Хроно, и заизвивалась, пытаясь избавиться от рясы. Хроно помог ей, усадив и стянув остатки одежды. Его ладони заскользили по ее обнаженной груди, жадно сжимая. Пока Розетта стягивала с него штаны, Хроно толкался в нее бедрами, выдыхая ее имя и что-то вроде «моя…». Затем он замер, глядя на нее горящими от страсти глазами, губы и щеки в алых каплях, и Розетта задрожала, проводя ногтями по его груди.
— Еще… — попросила она, потянувшись вверх, чтобы лизнуть его затвердевшие соски. Хроно зашипел, запрокидывая голову, затем внезапно рванул ее на себя и впился поцелуем в ее губы, и помедлил — кажется, сбрасывая штаны, Розетта не была уверена, — но в следующую секунду, когда он прижался к ней, на них обоих не осталось ни нитки.
— Да… Позволь мне… — выдохнул Хроно, сжимая ее бедра и разводя их в стороны, и она почувствовала, как он прижимается к ней. Розетта застонала, обхватывая его руками, и Хроно вошел в нее одним толчком.
— Хроно! — вскрикнула Розетта, и эхо ее возгласа и его стона слились в оскверненном ими зале.
Их стоны и вскрики звучали в каменных стенах, как сонет, песнь похоти и греха.
Хроно вздыхал, то входя, то выходя из нее, крепко удерживая руки Розетты у нее над головой, и сел, толкаясь теперь глубже. По его спине и лицу стекал пот, смешиваясь с потом Розетты, и она обхватила его бедрами, вскрикивая, и крепко прижимаясь к нему. Ей до безумия нравились резкие частые движения Хроно, то, как он забылся в своем наслаждении.
Он зарычал и навалился на нее, железной хваткой сжимая запястья, и Розетта подыграла, а затем перекатилась, опрокинула его на спину на алтарь, и задвигалась сверху. Хроно извивался под ней, щелкая зубами и рыча, желая снова подчинить ее себе.
Розетта впилась в его горло жадным поцелуем, высвободив руки из его хватки, чтобы положить его ладони на свое тело. – Да, Хроно…
— Розетта! — выдохнул Хроно, обхватывая ее груди, затем бедра, и толкнулся глубоко. Розетта вскрикнула, сбившись с ритма, и Хроно снова перехватил контроль, подмяв ее под себя. Он обернул их обоих льняным покровом, сбросив на пол чашу и бутыль со святой водой.
Он застонал, врываясь в нее раз за разом, и снова прижал запястья Розетты к столешнице, наслаждаясь ее беспомощностью.
Хроно уронил голову на плечо Розетты и принялся слегка пощипывать кожу, прижимаясь к ней мокрым от пота телом и продолжая размеренно двигаться. Розетта цеплялась за него, чувствуя, как в ней поднимается жаркая волна, как ощущения Хроно внутри нее перехлестывают через край, и, выкрикнув его имя, провалилась в ослепительную белизну.
Хроно, дрожа, нагнал ее, и рухнул сверху, тяжело дыша, пока они сжимали друг друга в объятьях, словно боясь отпустить.
Розетта открыла глаза, оглядывая темный зал, слыша стук сердца Хроно, сливающийся с ее собственным. Она улыбнулась и провела рукой по его спине, мокрой от пота, задев скомканный покров, который считался таким же чистым и святым, как алтарь, на котором они лежали. Хроно пошевелился, и Розетта ощутила, что он все еще внутри нее, встретилась с ним взглядом и задрожала.
Смущенно засмеялась над собственным падением и обхватила щеку Хроно ладонью. Он склонил голову, целуя ее ладонь, и ласково прихватил ее зубами. Его глаза все еще горели страстью. Розетте понравилось, как он легко отстранился, и она забросила ногу ему на плечо. Хроно на секунду зажмурился и посмотрел на нее вопросительно.
Розетта усмехнулась, запустила руки ему в волосы и притянула к себе, чтобы шепнуть прямо в губы, так же страстно:
— Еще.
Она почувствовала, как его губы изогнулись, и он хрипло ответил ей:
— Как скажешь.
Он легко двинулся и, впиваясь своими губами в ее, исполнил ее греховное желание, жаждая ее свет так же, как она – его тьму.
Они двигались навстречу друг другу в свете свечей, накрытые святым покровом на алтаре в доме господнем, словно напрашиваясь на вечное проклятие за свой грех.
— Быть с дьяволом — величайший грех, Розетта. Это запрещено самим господом богом. Я знаю, что ты слишком юна, чтобы понять сейчас, но однажды ты можешь почувствовать… тягу к Хроно, и тогда ты должна вспомнить, что он демон, и что ты не можешь быть с ним, как женщина с мужчиной. Ты понимаешь меня, Розетта? — вспоминала Розетта слова сестры Кейт, а горячее дыхание Хроно щекотало ее ухо, пока он двигался на и в ней. Розетта соблазнительно запрокинула голову, и он принялся целовать ее шею, ее лицо, ее губы, кусая, наслаждаясь ее телом. Розетта крепче вцепилась в него и выдохнула его имя.
«Я поняла, сестра Кейт…» — подумала Розетта, бессильно уронив руку, оставив ее свисать со столешницы, невидящими глазами глядя в пространство и шепча снова и снова имя грешника, любя и желая его. — «Я поняла, что вы хотели сказать мне… Но вы забыли. Мне все равно, что он демон. Наоборот, это и заставляет меня гореть».
Розетта поднял взгляд к потолку, и образ Девы Марии улыбнулся ей с высоты. Розетта расплылась в ответной улыбке, запрокидывая голову и испуская громкий крик, зная, что совершает богохульство, оскверняя святой алтарь, почитаемый так же, как имя господа, и полностью отдалась во власть страсти.
27.04.1928, понедельник, 12:45 a.m.
Позади алтаря, бережно завернутая в выбеленный лень, Розетта лежала в объятиях демона, нагая, согреваясь о его нагое тело. В зале было темно, свечи догорели много часов назад, но Розетту это не волновало.
Она вздохнула, и ее демон открыл глаза, вопросительно глядя на нее. Розетта скорчила рожицу, оглядывая зал. Вокруг алтаря валялась их скомканная одежда, еда и битое стекло. Ей было жаль, что теперь подшутить над сестрой Кейт не выйдет: лишняя бутыль святой воды разлетелась вдребезги, а если она потратит куда-то свой основной запас, то ее сразу раскроют.
— Мне придется убраться здесь еще раз… — с отвращением произнесла Розетта, и Хроно фыркнул, обнимая ее.
Она удивленно вскинула голову и заглянула в красные глаза. Хроно соблазнительно улыбнулся и шепнул в темноту:
— Забудь об этом.
Розетта так и сделала.
27.04.1928, понедельник, 7:55 a.m.
Розетта покачала головой, отказываясь от причастия хлебом и водой, предложенного священником. Тот озабоченно посмотрел на нее, и она низко склонила голову и прошептала:
— Я раскаиваюсь за свой вчерашний проступок.
Священник, кажется, принял ее оправдания, перекрестил ее, пробормотав молитву, и позволил вернуться на место.
По дороге к задним рядам сестра Кейт сделала ей знак остановиться, и Розетта повернулась к ней, боясь, что отметины, которые Хроно оставил на ее коже, оказались на виду, или что она снова пришла свой пуговицу-крест кверх ногами. Ту головомойку она точно не хотела бы получить еще раз.
И тут Розетта пораженно заметила, что сестра ясно улыбалась ей:
— Я горжусь тобой, сестра Розетта. Ты наконец-то принимаешь свою ответственность.
Розетта нервно рассмеялась, закинув руку за голову, поблагодарила сестру и поспешила вернуться на свое место, давясь смехом. Мэри и остальные встревоженно посмотрели на нее. Розетта села под их взглядами, улыбаясь, пока они не отвернулись.
Она тут же откинулась на спинку со вздохом, глядя на причащающихся сестер, и на святой алтарь, который Хроно помог ей привести в порядок где-то в четыре часа утра. «Как будто я когда-нибудь смогу взять в рот что-то с этого стола…» — мрачно подумала Розетта. Она ясно представила себя и Хроно на каменной поверхности, выглядящей чистой и нетронутой, и вспыхнула.
На белом покрове остались маленькие бесцветные пятна, но кроме нее, никто не заметил. Она следила за тем, как одна за другой причащаются монахини, и усмехнулась про себя, наслаждаясь такой местью куда больше, чем могла бы радоваться проделке со святой водой.
С удовлетворенной улыбкой Розетта поглядела в окно, сквозь цветные стекла которого в часовню лился яркий солнечный свет. «Меня ждет хороший день…»
Может быть, убирать Святой Алтарь было не так уж и плохо. В любом случае, Розетта больше не возражала.