...каждый из нас по-своему лошадь (с) // Geronimo// Мы все умрём, идём дальше
Итак, время тащить всё в нору, не в последнюю очередь потому, что на ФБ-соо не всегда читать удобно. Решила, что таскать буду квестами.
многабукаф про текстПерый из принесённых текстов, притащеный чуть ли не сразу по вступлении в соо. Причина такой скорости банальна — «МояперваяФБ» и паранойя. Я весь вечер бегала по стенке, а с утра села и написала. У меня черезвычайно редко случается состояние «Берёшь и пишешь», но иногда все-таки подобное бывает. Сама идея очень старая — есть у меня мысль, и я её думаю (с). Об Амане постисходном (традиционно, всем плакать). Идея даже обрела две невоплощённые ипостаси, которые отличаются одна от другой центральным персонажем. Конкретный же момент существовал в моей голове так упорно, что я всё пыталась его куда-нибудь прикрутить. Он не прикручивался и в итоге добился самостоятельности. Но этого оказалось мало, слова всё равно не собирались. Бегая по стенке, я решила, что «когда-нибудь» для этой вещи должно наступить на ФБ. И оно наступило!
Текст мне дорог ещё и тем, что является первым опытом сознательно-длительной работы по выглаживанию под чуткими пинками беты. Именно повторному, прицельному выглаживанию. Так-то я подтачиваю текст ещё в процессе, но результат бывает разным. Очень разным 
А тут меня заставили сесть ровно, наконец-то, ей-Эру. Ну и конечно, сия писанина была искренним признанием в любви вождям Похода, которых стабильно не додают. 
Я вообще, кажется, могу по пальцам перечесть фики про них... 
Название: Cтарый обычай
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: 728 слов
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Ингвэ, Ольвэ, косвенно Финвэ и Эльвэ
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Ольвэ и Ингвэ на могиле Финвэ
Примечание/Предупреждения: Линдар («поющий народ») — самоназвание телери.
Тишина, подобная тёмной воде, казалось, заливала грот до самого потолка. Проникала в каждую щель, давила на плечи… Ольвэ шагнул в темноту из-под звёзд, ныне столь далёких, холодных и бледных, на миг задержав дыхание, как перед прыжком со скалы в море. Причудливый светильник тонкого синего стекла, качнувшийся в руке его спутника, лил мягкое сияние, что породило отблески на стенах грота, но так и не достигло потолка.
Какое-то время они оба стояли неподвижно и молча — слова, обычные слова, по крайней мере, никогда бы не смогли передать всего, что им думалось и чувствовалось. То, что произошло... Это было невозможно, это было слишком странно даже после всего, что они видели и пережили прежде... Наконец Ингвэ медленно поднял левую руку и отбросил капюшон простого плаща, открывая лицо, словно переступая границу. И шагнул ближе. Движение заставило Ольвэ стряхнуть охватившее его оцепенение — он тоже шагнул вперёд. Грани обтёсанного камня были безупречны, свет мягко скользнул по ним, когда Ингвэ, наклонившись, поставил светильник на землю.
Гробница Финвэ.
Возможно, всё это было бессмысленно. Что он здесь делал? Ему хватало тех, кого должно оплакивать. Но ему нужно было быть здесь. Сейчас, по крайней мере.
Ибо то, что утратил Феанаро, утратил не он один.
Ингвэ бесшумно опустился на землю, и Ольвэ сел рядом с ним, глядя, как друг привычным жестом отбросил за спину соскользнувшие вперёд золотые пряди. Стало словно светлее — бледный луч светильника, коснувшись волос Верховного Короля, обрёл силу, рассыпался искрами, наполнился теплом. «Всё правильно». Ингвэ осторожно развернул ткань, открывая небольшую арфу. Эта арфа мастерам Тириона показалась бы неказистой, а молодых менестрелей насмешила бы своим не столь уж совершенным звучанием. Она никак не соответствовала ни облику, ни положению Короля.
Ольвэ знал, что дороже этой арфы у Ингвэ ничего нет. Даже меч, сотворённый когда-то Аулэ и не раз спасавший своему хозяину жизнь в нелёгкие времена Похода, ничего не значил по сравнению с незатейливым, потемневшим от времени инструментом. Арфу сделал для Ингвэ отец, давно, далеко отсюда…
Умерших не следует оставлять в одиночестве.
Первые звуки упали в тишину, как капли в озеро. И разбились о стены, как эти капли о гладь воды.
Давно, давно, ещё до встречи с Оромэ они задумывались: что бывает с ушедшими? С тем, что составляет их сущность. Фэа. Они не ведали о Судье Мёртвых и не знали о его чертогах. И обращались к своим умершим и говорили с ними, как с теми, кто рядом, но незрим более. Порой даже совершить обряд погребения было невозможно, но это не могло отменить прощания.
А Оромэ рассказывал им о стране за Морем, Феантури и воле Единого. «Скажи мне, Владыка, значит, то, что мы делаем — это дурно?» — спросил однажды Эльвэ.
И Оромэ ответил: «Нет».
Ольвэ закрыл глаза. Мелодия набирала силу. Он глубоко вздохнул, поднял голову и запел. Всё это происходило не в первый раз. Было время — и на месте Ингвэ был его, Ольвэ, старший брат. Ольвэ помнил его побелевшие губы и пальцы, с такой силой терзавшие струны арфы, что казалось: те вот-вот порвутся. Он помнил голос Эльмо. И свой собственный.
Прощание.
Казалось, здесь, в Амане, этому обычаю не было места. Рождённые в свете Древ не знали смерти. Если бы даже мысль о ней и возникла — каждый из живущих в Благословенном Краю знал, что бестелесные фэар уходят в Чертоги Намо. И потому прощание навек казалось странным. Мало кто из этих детей радости тогда мог понять скорбь Финвэ о Мириэли. Но теперь они понимали.
Бледный свет касался опущенных век, дрожал перед глазами. Звуки арфы дробились и вновь сливались в гармоничное целое, в единый поток. Ольвэ забыл о звуке собственного голоса. Финвэ. Ольвэ видел достаточно мёртвых. Более чем достаточно, лучше сказать.
Но представить Финвэ мёртвым не получалось. Получалось представить его походку и голос, даже манеру подвязывать волосы. Представить его мёртвым — нет.
Наверное, это было ужасно и попросту недостойно вождя тех, кто зовёт себя линдар... Но в какой-то момент он обнаружил, что голос не подчиняется ему. Ольвэ тщетно попытался вернуть дыхание. Не получилось.
Арфа пела, пела в тишине своим печальным, не по моде отлаженным голосом. Ингвэ играл молча, сосредоточенно, чуть склонив голову. Он был Верховным Королём, но не придавал значения этикету. Ольвэ уткнулся лбом куда-то ему в плечо. И это тоже было не в первый раз. Когда Ингвэ играл так впервые, Индис не смогла петь.
Индис ушла отсюда совсем недавно. Своё прощание она творила одна. Творила не одну перемену звёзд.
А у них двоих снова стало на одного общего ушедшего больше. У Ольвэ хватало тех, кого должно было оплакивать. Но он был здесь.
И так они оставались долго.
буквы"А теперь попробуй написать эрку".
Поскольку я фу-фу-фу, противная зануда, для рейтинга я искала момент в каноне, такой, шоб не смотрелось попыткой натянуть кружевной чулок на противотанковый ёж. Искала заранее, кстати. Или, точнее, часть этих задумок опять была старой. Дагор Браголлах как момент давно засела где-то в голове, но вытащила я её на свет всё в тоже время тотальной паранойи. Изначально тон задавал финальный отрывок из «Письма Финроду» со старого сайта, центральным персонажем был Ангрод, а основной целью — поймать момент смерти. Но всё пошло наперекосяк. Если драббл не пишется — есть деталь, которую надо менять принципиально. В результате основным действующим лицом стал Бреголас => фик приобрёл движение и... отчасти потерял одномоментность, в результате чего получилось ПГ-13. Но у меня не было желания его переписывать (и был май), фик достаточно целен (смысл его курочить?) и поспособствовал выработке укрупнённого восприятия «вотпрямщаз».
Название: Жар
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: драббл, 443 слова
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Бреголас, Аэгнор, Ангрод, неименные люди
Категория: джен
Жанр: ангст, экшн, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дагор Браголлах
Тогда им всем показалось, что рассвет наступил посреди ночи. Тогда, всем. Да уж. Даже лорды не смогли бы сказать, которая часть этих «всех» в то же самое мгновение просто-напросто перестала быть. И для скольких уже не существовало никакого «тогда».
...Ноги утопают в подтаявшем крошеве. Снег, или, вернее, то, что от него осталось, смешан с пеплом. Да что ж он никак не остынет-то — сапоги, даром что хорошие, плавятся прямо на ногах. Горячо. Хоть бы чулки не прогорели — Брегиль старалась. Брегиль, сестрёнка…
Удар. Ещё. Пот заливает глаза. Воздух колеблется от огня, воздух режет горло — вдохи с каждым разом всё больше похожи на попытки глотать расплавленное стекло. Жар сдавливает голову — шлем, кажется, не выдерживает. Кожа подшлемника трескается. Ремни доспехов тоже. Боль в плечах и в груди. Наверное, часть ремней припеклась. Время мучительно растягивается. Сколько же всё это длится?
«Лорд Аэгнор!»
Ещё шаг, ещё — под ударами, почти вслепую: зрение подводит. Чтобы жара мешала видеть? Он трясёт головой и жмурится, чувствуя, как стягивает при этом кожу. Всё напрасно, сосредоточить взгляд никак не удаётся. Дело плохо. В глаза как песку насыпали; от них расходится боль, расползается по вискам, вгрызается в череп — он только сейчас по-настоящему начинает её чувствовать.
«Мой лорд!»
Ни звука не вырывается изо рта; он даже не слышит собственного дыхания. Губы немилосердно стянуло, как бывает иногда на морозе. Только сейчас гораздо хуже. Кажется, верхняя губа лопнула — недавно он как будто почувствовал привкус металла. Тёмная полоска крови уже засохла, склеивая волоски в бороде.
Они сражаются рядом с ним, его товарищи, его воины. Но их всё меньше, а тварям не видно конца. Вперёд, вперёд. Через погибших лучше переступать. Но вот получается не всегда. Под ногой что-то хрустит, и бесполезно уверять себя, что это случайный камень.
«Мой лорд!..»
Братья-арфинги сражаются рядом. Лёгкий вопреки всему, завораживающий узор чертит клинок принца Аэгнора; с неумолимой монотонностью обрушивается на противников меч лорда Ангрода. Он бьётся в-обе-ручь, брат прикрывает его спину. Бреголас ещё не успевает подойти — очередной невезучий орк валится, расхваченный от плеча до пояса тяжёлым двуручником.
...И всё же он понимает — это конец. Накатывает очередная тёмная волна, ударяет в лицо встревоженный ею горячий воздух. Жар растягивает время, как кусок подплавленной кожи, который кто-то пытается оторвать. Бреголас двигается, уже не думая о том, что делает — в какой-то момент он распускает ремешок, обматывающий рукоять меча, и закрепляет на руке петлю, удерживающую клинок — чтобы не выпустить оружие. Просто чтобы хоть ненадолго избавиться от раскалённой рукоятки.
На руках волдыри.
На ногах, кажется, тоже. Впрочем, над этим нельзя задумываться. Сапоги сплавились с шерстью чулок.
Слишком медленно.
Золотистые кудри Аэгнора темнеют. Бреголас сам чувствует, как от колеблющегося, наползающего жара потрескивают, завиваются волосы на лице и на голове.
Удар, и ещё, и ещё.
Это недолго продлится. От ран они не умрут.
Ах да, музыка. Она здесь необходима. потому что в процессе писания для виденья картины я наслушалась её до мурашек:
Прослушать или скачать Моцарт Реквием по мечте бесплатно на Простоплеер
рефлексияЯ хотела написать гет. И у меня была куча вариантов, правда-правда. Была даже идея об энтах. Но опять, опять... крокодил не ловится, не растёт кокос (с) А потом я полезла на Простоплеер. Дело в том, что энное время назад я открыла для себя творчество Теленис и очень прониклась. Вообще, музыка Теленис заслуживает отдельного поста любви, так что я всего лишь скажу, что неосторожно скачала «Ломиона». А потом было уже поздно пытаться. Нет, писать сонгфики — гиблое дело, но музыка не отпускала, и очень хотелось написать Маэглин/Идриль. В процессе я перечитала соответствующее место, словом, заново рассмотрела персонажа. Но, несмотря ни на что, писать какое-нибудь подобие особо запущенного турколюта я органически неспособна, поэтому — только хардкор, только односторонний. В процессе было смоделировано три ситуации с разным таймлайном (а заодно — дикая АУ только о Маэглине, без Идриль, имевшая в свою очередь два пути, но об этом как-нибудь в другой раз), но в первом случае получался пересказ момента, во втором мне не хватило знания матчасти, но я обещаю это написать. Потом. Так что остановилась я набезголовом безопасном варианте. Хотя если что, я нахожу такое состояние Маэглина логично вытекающим из развития канона. В этом (что отражает название) видится парадокс Арды Возрождённой — всё всем уже простили, но сами прощённые ни о чём не забыли. А вот форма «неотправленного письма» на смом деле стара как мир, но поймала я себя на этом уже постфактум...
Название: Прощено и не забыто
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: драббл, 528 слов
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Маэглин/Идриль (односторонний)
Категория: гет
Жанр: ангст, повседневность, POV
Рейтинг: G
Краткое содержание: Я к Вам пишу — чего же боле? Что я могу ещё сказать? (с)
Примечание/Предупреждения:1) Белайн — синдарская форма слова «Валар». 2) (Без)действие происходит в Арде Возрождённой, в связи с чем автор и позволил себе изобразить данного персонажа подобным образом
Тени ветвей на листе как кружево. Шум, шум, вечный, неумолчный, мерный. Покой?
Здравствуй…
Знаешь, жаль, что мне тогда не пришлось увидеть Море. На него можно смотреть бесконечно, оно мне по душе: ведь у него нет границ, а меня всю жизнь окружали границы.
Но, конечно, столько бездельничать просто непривычно. Наверное, я так и не стал поэтом? Я могу сидеть здесь долго, но если слишком замечтаться, то оглянуться не успеешь — в один прекрасный момент станет ясно, что ты опять забыл нарубить дров, и невозможно развести огонь в кузнице.
Зачёркнуто.
Здравствуй.
Кажется, опять ничего не получается. Только сейчас понял, что снова пишу чепуху. В конце концов, я пишу не затем, чтобы утомлять тебя такими мелочами, верно?
Да и к делу они не имеют отношения, совершенно.
Мир изменился. Стал ли он таким, каким должен быть? Я не знаю. Мы все обрели настоящее. Мы больше не будем совершать ошибок, потому что к нам пришло истинное понимание?
Значит ли это, что и я стал таким, каким должен быть?
Возможно.
Ведь теперь многое видится мне иначе.
Вязь Тенгвара не плавная, как должно, а кажется чуть угловатой, будто колючей — за столько лет, как ни старался, не переучился. Резкие линии рун Кирт, выученных в детстве, так и остались привычкой.
Всё так ясно. Память о прошлом осталась с каждым из нас. И если совершённое не забыто, может ли оно быть прощено? В этом мире вина принадлежит прошлому? Здесь уже нет места печали, а значит, и вине?..
Нет.
Я не прошу прощения.
Я не могу этого сделать. То, что я совершил, нельзя простить. Нет, не так. О, ведь я знаю и тебя, и его… Вам хватит на это великодушия. Бояться нечего? Боюсь ли я? Дело в другом. Я не хочу просить о прощении. Это значит просить разрешения более не считать себя виновным. Разрешения забыть о прошлом.
Мне всё ясно. Я не забуду ни огня, ни твоего отчаяния, даже если новое утро и морской ветер привычно прогонят сны о минувшем. И если теперь я сам не могу чувствовать себя правым, зная за собой вину, то я — это я настоящий.
Вот только я никак не могу забыть ещё одну вещь.
То, что я чувствовал. То, что я чувствую. К тебе.
Как же так? Если моя любовь — ошибка, не должна ли она исчезнуть? Если я свободен от теней, наполнявших мою душу, что я должен чувствовать?
Я не знаю.
Но знаю, что чувствую сейчас.
И значит, это и есть моя истина, и эта любовь — настоящая?
И мы оба правы.
Но ведь я совершил ошибку. Это не принесло ничего хорошего.
Зачёркнуто.
О, вышние Белайн. Пожалуй, стоило всё-таки начать писать о погоде или об искусстве. По крайней мере, это выглядело бы достойно. Третьего дня шёл дождь, и ночью белые цветы пахли сильнее, чем обычно. Здесь красиво…
Ну вот, снова ничего не выходит. И я мог бы оправдаться тем, что это первое в моей жизни письмо — и почти не солгал бы, ведь ты единственная, кому я пишу. Но я пишу не в первый раз. С другой стороны, это небольшая беда, верно? Ведь времени у меня теперь достаточно — целая вечность... А пока я закончу письмо, которое ты не прочтёшь.
До очередной несостоявшейся встречи.
Шум, шум — вечный, неумолчный. Покой. Волна легко качает сложенный лист — намокает он не сразу.
И конечно, музыка. А крышу исполнитель пусть оставит себе.
Прослушать или скачать Теленис Ломион бесплатно на Простоплеер
читать дальшеПрошло совсем немного времени с тех пор, как я спустила выдумку с поводка по принципу «это же ФБ, надо ещё придумать», а уже пришлось записывать. На всякий случай. Было там и по Сильму. и по ВК, но большая часть осталась висеть. Из стопки была выбрана одна мысль, не в последнюю очередь благодаря дивному арту [J]Сова Миневры[/J]. собственно, мысль в конце концов закруглилась именно благодаря арту — логичным завершение подсказала та самая фраза Гилдора. Хотя сначала я даже подумывала тихо бросить, ибо опять понесло меня не туда. Но когда я осторожно спросила зама, допиливать ли про хоббитов, или ну нафиг, зам сказал допиливать. Ааа, чорт, и оно всё-таки пошло. Пошёл второй час ночи. но отступать было некуда — я поняла в очередной раз, что если не допишу сейчас, придётся менять всё. Тоскливо шляясь по сообществу, я решила ещё разок глянуть на арт. И тут пришла эта самая связка и последняя фраза. А ведь сначала я хотела сделать из Фродо этакого трудного подростка, чёрт знает зачем. 
А ещё я поняла, что у меня очень мало работ по ВК 
Название: Мечтатели
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake +Aavelaulajatar
Размер: драббл, 567 слов
Канон Властелин Колец
Пейринг/Персонажи: Фродо, Бильбо
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: это очень неправильные хоббиты. Бэггинсы, что с них возьмёшь.
Примечание/Предупреждения: «Тебя, например, мы видели, и не раз — вместе с Бильбо. Это ты нас не замечал»(с)
Дверь была просто замечательная. Идеально круглая, тщательно выкрашенная. Вполне респектабельная хоббичья дверь. Но для стоящего на пороге она скрывала великие тайны, и вовсе не те, о которых частенько судачили досужие болтуны в «Зелёном драконе». О нет, в золото под панелями Фродо совершенно не верил. Для него дядюшкина нора была полна иных сокровищ — удивительных историй и чудесных приключений, память о которых словно витала в воздухе. И вот теперь он пришёл, чтобы поселиться здесь по дядиному приглашению. Есть от чего замереть.
— Проходи, проходи! — Бильбо сиял как начищенный кофейник. Фродо шагнул вперёд и крепко обнял дядю. Сегодня начиналась новая жизнь.
В этой новой жизни оказалось немало непривычного. Прежде всего — тишина. В Бренди-холле, как и во всех старых поместьях, где жили большие семьи, её не водилось. А здесь можно было сидеть и слушать тишину… и проступающие сквозь неё голоса дома: тиканье часов на каминной полке и шёпот занавесок, шелест бумаг и говор горящих поленьев. Странное это занятие — сказали бы почтенные хоббиты, но в том и заключалось ещё одно новшество: здесь можно было делать такие вещи. Странные, с точки зрения достойных соседей. Никто и не удивится уже — место такое, хозяин такой, что с него возьмёшь. Но Фродо это не беспокоило. Ему нравилось бродить по комнатам, задумчиво проводя пальцами по резьбе и чутко вслушиваясь. Нравилось почтительно перелистывать книги в библиотеке — их было много, особенно по меркам хоббитов. Нравилось напевать обрывки дядюшкиных куплетов, иногда (случайно) даже меняя некоторые слова. Старые сказки из не так давно минувшего детства оживали в воображении.
Долгая жизнь в уединении, чтобы ни говорили некоторые о её пагубном влиянии, не убавила у Бильбо открытости, радушия и живого любопытства. Несмотря на разницу в возрасте, Фродо никогда не скучал в его обществе. Вечерами Бильбо любил поговорить и почитать вслух. Он просто упивался этим, и Фродо восхищался им, ну а все желающие могли крутить пальцем у виска, ежели хотелось.
Но в один из вечеров Фродо заметил, что дядюшка куда-то собирается. Юноша был немного удивлён тем, что его старший друг и родственник не зовёт его с собой.
— Ты уверен, что хочешь пойти? — спросил Бильбо, когда племянник нагнал его у двери. — Я не прочь показать это кому-нибудь, но… — улыбка была чуть грустной, — это моя очередная странная привычка.
Фродо никогда не думал о себе, как о ком-то необычном, но возможно, необычность всё-таки была. Его не назвали бы очень смелым (как и любого хоббита), но странностей он не боялся.
…И не сожалел об этом. Сейчас — уж точно.
Ни одна самая искусная и трудолюбивая ткачиха не создаст на своём полотне таких узоров... Серебряные огоньки мерцали на тёмном небе, манили, завораживали. От необъятного простора над головой захватывало дух. Казалось, что городок, аккуратный, чистенький, ухоженный, полный почтенных и занятых жителей, остался где-то далеко-далеко.
Они стояли вдвоём на отлогом склоне. Река в сумерках представлялась глубже, и на другом берегу, в лесу, сгущались тени. Но над головой были небо и звёзды, и вдруг оказалось, что от этого ни река, ни тени не выглядят такими страшными, как принято считать в Уделе…
— Конечно, можно смотреть из окна или с порога. Но знаешь, однажды я понял, что так нельзя увидеть, — доверительно объяснил Бильбо.
Помолчал и добавил с хитроватой улыбкой:
— Наверное, мне уже поздно отучаться.
— Тогда, может, не стоит? Может, так и надо, — серьёзно ответил Фродо.
— Мы с тобою два сапога пара. И так, видно, тому и быть.
Они возвращались домой, и звёзды светили им. А где-то, не близко и не далеко, никак не угадать — звонко смеялись своим мыслям ночные странники. Но Фродо их пока не видел.
Тот самый арт авторства Сова Миневры
читать дальше
Вот я, кажется, и дожила до того дня, когда дайри начал резать слишком длинный пост, «собачки» с ников слетают О_О
многабукаф про текстПерый из принесённых текстов, притащеный чуть ли не сразу по вступлении в соо. Причина такой скорости банальна — «МояперваяФБ» и паранойя. Я весь вечер бегала по стенке, а с утра села и написала. У меня черезвычайно редко случается состояние «Берёшь и пишешь», но иногда все-таки подобное бывает. Сама идея очень старая — есть у меня мысль, и я её думаю (с). Об Амане постисходном (традиционно, всем плакать). Идея даже обрела две невоплощённые ипостаси, которые отличаются одна от другой центральным персонажем. Конкретный же момент существовал в моей голове так упорно, что я всё пыталась его куда-нибудь прикрутить. Он не прикручивался и в итоге добился самостоятельности. Но этого оказалось мало, слова всё равно не собирались. Бегая по стенке, я решила, что «когда-нибудь» для этой вещи должно наступить на ФБ. И оно наступило!
Текст мне дорог ещё и тем, что является первым опытом сознательно-длительной работы по выглаживанию под чуткими пинками беты. Именно повторному, прицельному выглаживанию. Так-то я подтачиваю текст ещё в процессе, но результат бывает разным. Очень разным А тут меня заставили сесть ровно, наконец-то, ей-Эру. Ну и конечно, сия писанина была искренним признанием в любви вождям Похода, которых стабильно не додают. Я вообще, кажется, могу по пальцам перечесть фики про них... Название: Cтарый обычай
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: 728 слов
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Ингвэ, Ольвэ, косвенно Финвэ и Эльвэ
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Ольвэ и Ингвэ на могиле Финвэ
Примечание/Предупреждения: Линдар («поющий народ») — самоназвание телери.
Тишина, подобная тёмной воде, казалось, заливала грот до самого потолка. Проникала в каждую щель, давила на плечи… Ольвэ шагнул в темноту из-под звёзд, ныне столь далёких, холодных и бледных, на миг задержав дыхание, как перед прыжком со скалы в море. Причудливый светильник тонкого синего стекла, качнувшийся в руке его спутника, лил мягкое сияние, что породило отблески на стенах грота, но так и не достигло потолка. Какое-то время они оба стояли неподвижно и молча — слова, обычные слова, по крайней мере, никогда бы не смогли передать всего, что им думалось и чувствовалось. То, что произошло... Это было невозможно, это было слишком странно даже после всего, что они видели и пережили прежде... Наконец Ингвэ медленно поднял левую руку и отбросил капюшон простого плаща, открывая лицо, словно переступая границу. И шагнул ближе. Движение заставило Ольвэ стряхнуть охватившее его оцепенение — он тоже шагнул вперёд. Грани обтёсанного камня были безупречны, свет мягко скользнул по ним, когда Ингвэ, наклонившись, поставил светильник на землю.
Гробница Финвэ.
Возможно, всё это было бессмысленно. Что он здесь делал? Ему хватало тех, кого должно оплакивать. Но ему нужно было быть здесь. Сейчас, по крайней мере.
Ибо то, что утратил Феанаро, утратил не он один.
Ингвэ бесшумно опустился на землю, и Ольвэ сел рядом с ним, глядя, как друг привычным жестом отбросил за спину соскользнувшие вперёд золотые пряди. Стало словно светлее — бледный луч светильника, коснувшись волос Верховного Короля, обрёл силу, рассыпался искрами, наполнился теплом. «Всё правильно». Ингвэ осторожно развернул ткань, открывая небольшую арфу. Эта арфа мастерам Тириона показалась бы неказистой, а молодых менестрелей насмешила бы своим не столь уж совершенным звучанием. Она никак не соответствовала ни облику, ни положению Короля.
Ольвэ знал, что дороже этой арфы у Ингвэ ничего нет. Даже меч, сотворённый когда-то Аулэ и не раз спасавший своему хозяину жизнь в нелёгкие времена Похода, ничего не значил по сравнению с незатейливым, потемневшим от времени инструментом. Арфу сделал для Ингвэ отец, давно, далеко отсюда…
Умерших не следует оставлять в одиночестве.
Первые звуки упали в тишину, как капли в озеро. И разбились о стены, как эти капли о гладь воды.
Давно, давно, ещё до встречи с Оромэ они задумывались: что бывает с ушедшими? С тем, что составляет их сущность. Фэа. Они не ведали о Судье Мёртвых и не знали о его чертогах. И обращались к своим умершим и говорили с ними, как с теми, кто рядом, но незрим более. Порой даже совершить обряд погребения было невозможно, но это не могло отменить прощания.
А Оромэ рассказывал им о стране за Морем, Феантури и воле Единого. «Скажи мне, Владыка, значит, то, что мы делаем — это дурно?» — спросил однажды Эльвэ.
И Оромэ ответил: «Нет».
Ольвэ закрыл глаза. Мелодия набирала силу. Он глубоко вздохнул, поднял голову и запел. Всё это происходило не в первый раз. Было время — и на месте Ингвэ был его, Ольвэ, старший брат. Ольвэ помнил его побелевшие губы и пальцы, с такой силой терзавшие струны арфы, что казалось: те вот-вот порвутся. Он помнил голос Эльмо. И свой собственный.
Прощание.
Казалось, здесь, в Амане, этому обычаю не было места. Рождённые в свете Древ не знали смерти. Если бы даже мысль о ней и возникла — каждый из живущих в Благословенном Краю знал, что бестелесные фэар уходят в Чертоги Намо. И потому прощание навек казалось странным. Мало кто из этих детей радости тогда мог понять скорбь Финвэ о Мириэли. Но теперь они понимали.
Бледный свет касался опущенных век, дрожал перед глазами. Звуки арфы дробились и вновь сливались в гармоничное целое, в единый поток. Ольвэ забыл о звуке собственного голоса. Финвэ. Ольвэ видел достаточно мёртвых. Более чем достаточно, лучше сказать.
Но представить Финвэ мёртвым не получалось. Получалось представить его походку и голос, даже манеру подвязывать волосы. Представить его мёртвым — нет.
Наверное, это было ужасно и попросту недостойно вождя тех, кто зовёт себя линдар... Но в какой-то момент он обнаружил, что голос не подчиняется ему. Ольвэ тщетно попытался вернуть дыхание. Не получилось.
Арфа пела, пела в тишине своим печальным, не по моде отлаженным голосом. Ингвэ играл молча, сосредоточенно, чуть склонив голову. Он был Верховным Королём, но не придавал значения этикету. Ольвэ уткнулся лбом куда-то ему в плечо. И это тоже было не в первый раз. Когда Ингвэ играл так впервые, Индис не смогла петь.
Индис ушла отсюда совсем недавно. Своё прощание она творила одна. Творила не одну перемену звёзд.
А у них двоих снова стало на одного общего ушедшего больше. У Ольвэ хватало тех, кого должно было оплакивать. Но он был здесь.
И так они оставались долго.
буквы"А теперь попробуй написать эрку".
Поскольку я фу-фу-фу, противная зануда, для рейтинга я искала момент в каноне, такой, шоб не смотрелось попыткой натянуть кружевной чулок на противотанковый ёж. Искала заранее, кстати. Или, точнее, часть этих задумок опять была старой. Дагор Браголлах как момент давно засела где-то в голове, но вытащила я её на свет всё в тоже время тотальной паранойи. Изначально тон задавал финальный отрывок из «Письма Финроду» со старого сайта, центральным персонажем был Ангрод, а основной целью — поймать момент смерти. Но всё пошло наперекосяк. Если драббл не пишется — есть деталь, которую надо менять принципиально. В результате основным действующим лицом стал Бреголас => фик приобрёл движение и... отчасти потерял одномоментность, в результате чего получилось ПГ-13. Но у меня не было желания его переписывать (и был май), фик достаточно целен (смысл его курочить?) и поспособствовал выработке укрупнённого восприятия «вотпрямщаз». Название: Жар
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: драббл, 443 слова
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Бреголас, Аэгнор, Ангрод, неименные люди
Категория: джен
Жанр: ангст, экшн, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дагор Браголлах
Тогда им всем показалось, что рассвет наступил посреди ночи. Тогда, всем. Да уж. Даже лорды не смогли бы сказать, которая часть этих «всех» в то же самое мгновение просто-напросто перестала быть. И для скольких уже не существовало никакого «тогда». ...Ноги утопают в подтаявшем крошеве. Снег, или, вернее, то, что от него осталось, смешан с пеплом. Да что ж он никак не остынет-то — сапоги, даром что хорошие, плавятся прямо на ногах. Горячо. Хоть бы чулки не прогорели — Брегиль старалась. Брегиль, сестрёнка…
Удар. Ещё. Пот заливает глаза. Воздух колеблется от огня, воздух режет горло — вдохи с каждым разом всё больше похожи на попытки глотать расплавленное стекло. Жар сдавливает голову — шлем, кажется, не выдерживает. Кожа подшлемника трескается. Ремни доспехов тоже. Боль в плечах и в груди. Наверное, часть ремней припеклась. Время мучительно растягивается. Сколько же всё это длится?
«Лорд Аэгнор!»
Ещё шаг, ещё — под ударами, почти вслепую: зрение подводит. Чтобы жара мешала видеть? Он трясёт головой и жмурится, чувствуя, как стягивает при этом кожу. Всё напрасно, сосредоточить взгляд никак не удаётся. Дело плохо. В глаза как песку насыпали; от них расходится боль, расползается по вискам, вгрызается в череп — он только сейчас по-настоящему начинает её чувствовать.
«Мой лорд!»
Ни звука не вырывается изо рта; он даже не слышит собственного дыхания. Губы немилосердно стянуло, как бывает иногда на морозе. Только сейчас гораздо хуже. Кажется, верхняя губа лопнула — недавно он как будто почувствовал привкус металла. Тёмная полоска крови уже засохла, склеивая волоски в бороде.
Они сражаются рядом с ним, его товарищи, его воины. Но их всё меньше, а тварям не видно конца. Вперёд, вперёд. Через погибших лучше переступать. Но вот получается не всегда. Под ногой что-то хрустит, и бесполезно уверять себя, что это случайный камень.
«Мой лорд!..»
Братья-арфинги сражаются рядом. Лёгкий вопреки всему, завораживающий узор чертит клинок принца Аэгнора; с неумолимой монотонностью обрушивается на противников меч лорда Ангрода. Он бьётся в-обе-ручь, брат прикрывает его спину. Бреголас ещё не успевает подойти — очередной невезучий орк валится, расхваченный от плеча до пояса тяжёлым двуручником.
...И всё же он понимает — это конец. Накатывает очередная тёмная волна, ударяет в лицо встревоженный ею горячий воздух. Жар растягивает время, как кусок подплавленной кожи, который кто-то пытается оторвать. Бреголас двигается, уже не думая о том, что делает — в какой-то момент он распускает ремешок, обматывающий рукоять меча, и закрепляет на руке петлю, удерживающую клинок — чтобы не выпустить оружие. Просто чтобы хоть ненадолго избавиться от раскалённой рукоятки.
На руках волдыри.
На ногах, кажется, тоже. Впрочем, над этим нельзя задумываться. Сапоги сплавились с шерстью чулок.
Слишком медленно.
Золотистые кудри Аэгнора темнеют. Бреголас сам чувствует, как от колеблющегося, наползающего жара потрескивают, завиваются волосы на лице и на голове.
Удар, и ещё, и ещё.
Это недолго продлится. От ран они не умрут.
Ах да, музыка. Она здесь необходима. потому что в процессе писания для виденья картины я наслушалась её до мурашек:
Прослушать или скачать Моцарт Реквием по мечте бесплатно на Простоплеер
рефлексияЯ хотела написать гет. И у меня была куча вариантов, правда-правда. Была даже идея об энтах. Но опять, опять... крокодил не ловится, не растёт кокос (с) А потом я полезла на Простоплеер. Дело в том, что энное время назад я открыла для себя творчество Теленис и очень прониклась. Вообще, музыка Теленис заслуживает отдельного поста любви, так что я всего лишь скажу, что неосторожно скачала «Ломиона». А потом было уже поздно пытаться. Нет, писать сонгфики — гиблое дело, но музыка не отпускала, и очень хотелось написать Маэглин/Идриль. В процессе я перечитала соответствующее место, словом, заново рассмотрела персонажа. Но, несмотря ни на что, писать какое-нибудь подобие особо запущенного турколюта я органически неспособна, поэтому — только хардкор, только односторонний. В процессе было смоделировано три ситуации с разным таймлайном (а заодно — дикая АУ только о Маэглине, без Идриль, имевшая в свою очередь два пути, но об этом как-нибудь в другой раз), но в первом случае получался пересказ момента, во втором мне не хватило знания матчасти, но я обещаю это написать. Потом. Так что остановилась я на
Название: Прощено и не забыто
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake + Aavelaulajatar
Размер: драббл, 528 слов
Канон: Сильмариллион
Пейринг/Персонажи: Маэглин/Идриль (односторонний)
Категория: гет
Жанр: ангст, повседневность, POV
Рейтинг: G
Краткое содержание: Я к Вам пишу — чего же боле? Что я могу ещё сказать? (с)
Примечание/Предупреждения:1) Белайн — синдарская форма слова «Валар». 2) (Без)действие происходит в Арде Возрождённой, в связи с чем автор и позволил себе изобразить данного персонажа подобным образом
Тени ветвей на листе как кружево. Шум, шум, вечный, неумолчный, мерный. Покой?Здравствуй…
Знаешь, жаль, что мне тогда не пришлось увидеть Море. На него можно смотреть бесконечно, оно мне по душе: ведь у него нет границ, а меня всю жизнь окружали границы.
Но, конечно, столько бездельничать просто непривычно. Наверное, я так и не стал поэтом? Я могу сидеть здесь долго, но если слишком замечтаться, то оглянуться не успеешь — в один прекрасный момент станет ясно, что ты опять забыл нарубить дров, и невозможно развести огонь в кузнице.
Зачёркнуто.
Здравствуй.
Кажется, опять ничего не получается. Только сейчас понял, что снова пишу чепуху. В конце концов, я пишу не затем, чтобы утомлять тебя такими мелочами, верно?
Да и к делу они не имеют отношения, совершенно.
Мир изменился. Стал ли он таким, каким должен быть? Я не знаю. Мы все обрели настоящее. Мы больше не будем совершать ошибок, потому что к нам пришло истинное понимание?
Значит ли это, что и я стал таким, каким должен быть?
Возможно.
Ведь теперь многое видится мне иначе.
Вязь Тенгвара не плавная, как должно, а кажется чуть угловатой, будто колючей — за столько лет, как ни старался, не переучился. Резкие линии рун Кирт, выученных в детстве, так и остались привычкой.
Всё так ясно. Память о прошлом осталась с каждым из нас. И если совершённое не забыто, может ли оно быть прощено? В этом мире вина принадлежит прошлому? Здесь уже нет места печали, а значит, и вине?..
Нет.
Я не прошу прощения.
Я не могу этого сделать. То, что я совершил, нельзя простить. Нет, не так. О, ведь я знаю и тебя, и его… Вам хватит на это великодушия. Бояться нечего? Боюсь ли я? Дело в другом. Я не хочу просить о прощении. Это значит просить разрешения более не считать себя виновным. Разрешения забыть о прошлом.
Мне всё ясно. Я не забуду ни огня, ни твоего отчаяния, даже если новое утро и морской ветер привычно прогонят сны о минувшем. И если теперь я сам не могу чувствовать себя правым, зная за собой вину, то я — это я настоящий.
Вот только я никак не могу забыть ещё одну вещь.
То, что я чувствовал. То, что я чувствую. К тебе.
Как же так? Если моя любовь — ошибка, не должна ли она исчезнуть? Если я свободен от теней, наполнявших мою душу, что я должен чувствовать?
Я не знаю.
Но знаю, что чувствую сейчас.
И значит, это и есть моя истина, и эта любовь — настоящая?
И мы оба правы.
Но ведь я совершил ошибку. Это не принесло ничего хорошего.
Зачёркнуто.
О, вышние Белайн. Пожалуй, стоило всё-таки начать писать о погоде или об искусстве. По крайней мере, это выглядело бы достойно. Третьего дня шёл дождь, и ночью белые цветы пахли сильнее, чем обычно. Здесь красиво…
Ну вот, снова ничего не выходит. И я мог бы оправдаться тем, что это первое в моей жизни письмо — и почти не солгал бы, ведь ты единственная, кому я пишу. Но я пишу не в первый раз. С другой стороны, это небольшая беда, верно? Ведь времени у меня теперь достаточно — целая вечность... А пока я закончу письмо, которое ты не прочтёшь.
До очередной несостоявшейся встречи.
Шум, шум — вечный, неумолчный. Покой. Волна легко качает сложенный лист — намокает он не сразу.
И конечно, музыка. А крышу исполнитель пусть оставит себе.
Прослушать или скачать Теленис Ломион бесплатно на Простоплеер
читать дальшеПрошло совсем немного времени с тех пор, как я спустила выдумку с поводка по принципу «это же ФБ, надо ещё придумать», а уже пришлось записывать. На всякий случай. Было там и по Сильму. и по ВК, но большая часть осталась висеть. Из стопки была выбрана одна мысль, не в последнюю очередь благодаря дивному арту [J]Сова Миневры[/J]. собственно, мысль в конце концов закруглилась именно благодаря арту — логичным завершение подсказала та самая фраза Гилдора. Хотя сначала я даже подумывала тихо бросить, ибо опять понесло меня не туда. Но когда я осторожно спросила зама, допиливать ли про хоббитов, или ну нафиг, зам сказал допиливать.
Ааа, чорт, и оно всё-таки пошло. Пошёл второй час ночи. но отступать было некуда — я поняла в очередной раз, что если не допишу сейчас, придётся менять всё. Тоскливо шляясь по сообществу, я решила ещё разок глянуть на арт. И тут пришла эта самая связка и последняя фраза. А ведь сначала я хотела сделать из Фродо этакого трудного подростка, чёрт знает зачем. А ещё я поняла, что у меня очень мало работ по ВК Название: Мечтатели
Автор: Зелёный бамбуковый лес
Бета: Blancheflake +Aavelaulajatar
Размер: драббл, 567 слов
Канон Властелин Колец
Пейринг/Персонажи: Фродо, Бильбо
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: это очень неправильные хоббиты. Бэггинсы, что с них возьмёшь.
Примечание/Предупреждения: «Тебя, например, мы видели, и не раз — вместе с Бильбо. Это ты нас не замечал»(с)
Дверь была просто замечательная. Идеально круглая, тщательно выкрашенная. Вполне респектабельная хоббичья дверь. Но для стоящего на пороге она скрывала великие тайны, и вовсе не те, о которых частенько судачили досужие болтуны в «Зелёном драконе». О нет, в золото под панелями Фродо совершенно не верил. Для него дядюшкина нора была полна иных сокровищ — удивительных историй и чудесных приключений, память о которых словно витала в воздухе. И вот теперь он пришёл, чтобы поселиться здесь по дядиному приглашению. Есть от чего замереть.— Проходи, проходи! — Бильбо сиял как начищенный кофейник. Фродо шагнул вперёд и крепко обнял дядю. Сегодня начиналась новая жизнь.
В этой новой жизни оказалось немало непривычного. Прежде всего — тишина. В Бренди-холле, как и во всех старых поместьях, где жили большие семьи, её не водилось. А здесь можно было сидеть и слушать тишину… и проступающие сквозь неё голоса дома: тиканье часов на каминной полке и шёпот занавесок, шелест бумаг и говор горящих поленьев. Странное это занятие — сказали бы почтенные хоббиты, но в том и заключалось ещё одно новшество: здесь можно было делать такие вещи. Странные, с точки зрения достойных соседей. Никто и не удивится уже — место такое, хозяин такой, что с него возьмёшь. Но Фродо это не беспокоило. Ему нравилось бродить по комнатам, задумчиво проводя пальцами по резьбе и чутко вслушиваясь. Нравилось почтительно перелистывать книги в библиотеке — их было много, особенно по меркам хоббитов. Нравилось напевать обрывки дядюшкиных куплетов, иногда (случайно) даже меняя некоторые слова. Старые сказки из не так давно минувшего детства оживали в воображении.
Долгая жизнь в уединении, чтобы ни говорили некоторые о её пагубном влиянии, не убавила у Бильбо открытости, радушия и живого любопытства. Несмотря на разницу в возрасте, Фродо никогда не скучал в его обществе. Вечерами Бильбо любил поговорить и почитать вслух. Он просто упивался этим, и Фродо восхищался им, ну а все желающие могли крутить пальцем у виска, ежели хотелось.
Но в один из вечеров Фродо заметил, что дядюшка куда-то собирается. Юноша был немного удивлён тем, что его старший друг и родственник не зовёт его с собой.
— Ты уверен, что хочешь пойти? — спросил Бильбо, когда племянник нагнал его у двери. — Я не прочь показать это кому-нибудь, но… — улыбка была чуть грустной, — это моя очередная странная привычка.
Фродо никогда не думал о себе, как о ком-то необычном, но возможно, необычность всё-таки была. Его не назвали бы очень смелым (как и любого хоббита), но странностей он не боялся.
…И не сожалел об этом. Сейчас — уж точно.
Ни одна самая искусная и трудолюбивая ткачиха не создаст на своём полотне таких узоров... Серебряные огоньки мерцали на тёмном небе, манили, завораживали. От необъятного простора над головой захватывало дух. Казалось, что городок, аккуратный, чистенький, ухоженный, полный почтенных и занятых жителей, остался где-то далеко-далеко.
Они стояли вдвоём на отлогом склоне. Река в сумерках представлялась глубже, и на другом берегу, в лесу, сгущались тени. Но над головой были небо и звёзды, и вдруг оказалось, что от этого ни река, ни тени не выглядят такими страшными, как принято считать в Уделе…
— Конечно, можно смотреть из окна или с порога. Но знаешь, однажды я понял, что так нельзя увидеть, — доверительно объяснил Бильбо.
Помолчал и добавил с хитроватой улыбкой:
— Наверное, мне уже поздно отучаться.
— Тогда, может, не стоит? Может, так и надо, — серьёзно ответил Фродо.
— Мы с тобою два сапога пара. И так, видно, тому и быть.
Они возвращались домой, и звёзды светили им. А где-то, не близко и не далеко, никак не угадать — звонко смеялись своим мыслям ночные странники. Но Фродо их пока не видел.
Тот самый арт авторства Сова Миневры
читать дальше
Вот я, кажется, и дожила до того дня, когда дайри начал резать слишком длинный пост, «собачки» с ников слетают О_О
@темы: моё, люди, фанфики, записки толкинутой
-
-
29.10.2014 в 21:10Ох, за Ингвэ спасибо!
Первые звуки упали в тишину, как капли в озеро.
Красиво.
Очень вкусное и «осязаемое» описание хоббичьего жилища! В одном абзаце — ощущение уютнейшего «волшебства обыденности» (мм, обожаю)).
-
-
29.10.2014 в 21:46Прощено и не забыто
Вот это я еще, кажется, приписывала кому-то другому.
Очень, очень нескромное замечание
-
-
29.10.2014 в 22:15Всегда пожалуйста, давно хотела что-нибудь про него написать
Хоббиты — они такие... уютные.
Б.Сокрова, спасибо!
О, понятно (я с телефона, цитировать неудобно) А кому?
Если ты про то, что в скобках —это другой пользователь, командная выпускающая бета, которая повторно лопатила все тексты нашей компании) Я хотела как-то отметить, что сверх, но, видимо не точно, бкду исправлять.
-
-
29.10.2014 в 22:22А кому?
Берти...
это другой пользователь, командная выпускающая бета, которая повторно лопатила все тексты нашей компании) Я хотела как-то отметить, что сверх, но, видимо не точно, буду исправлять.
О... понятно! Лучше тогда через запятую или со словом "гамма". Но прелести ника это не отменяет.
-
-
29.10.2014 в 22:33Поправила, вроде. А что такого в её нике? Я просто даже прочитать его могу не с первого раза.
-
-
29.10.2014 в 22:53Я сама не знаю, это было поверхностное впечатление.
А что такого в её нике?
Ну, он показывает всю прелесть финской агглютинации и финского сложения корней.
-
-
29.10.2014 в 23:07Ну, он показывает всю прелесть финской агглютинации и финского сложения корней. А значит он "призрачная певица" или "певица-призрак" и читается как AAve-lAulaja-tAr (большими буквами выделила ударения, единственное, последнее ударение читается слабее; дефисами - места, где стыкуются корни и значимые суффиксы - там можно сделать небольшую паузу).
Как интересно. Ларчик просто открывался — несколько ударений! *люблю я выверты языков, во всяком случае, любоваться ими люблю. А вот при толковании этих вывертов нередко возникает боль. Всё вспоминаю тот факт, что в английском часто есть слова, где энная часть букв не читается вообще, и содрогаюсь *
-
-
29.10.2014 в 23:37Да, в финском разрешено корнесложение (как в немецком), поэтому каждый корень имеет свое ударение... конечно, каждое следующее ударение слабее самого первого, но все равно. Если в слове один корень, но много суффиксов, то "ударно" читается каждый нечетный слог. Но если есть сильно лексический, слоговой суффикс (как здесь -tar - этот суффикс маркирует женский пол - то есть в нашем случае образует из "певца" "певицу"), то ударение перетягивается с нечетного слога на него.
Финский вообще очень простой (очень логичный даже, скорее), он только выглядит страшно. А читается все, как пишется, потому что письменность очень поздняя - возникла уже в Реформацию.