Надо это сюда отнести, да и засесть дальше писать, ну а что.
Низкорейтинг. *пусть дайр ничего не сожрёт. Последние слова — об ачивке*
Ооо, ничто не истребит мою любовь к странным фокалам. Помню, меня очень подкупил рассказ от лица Кархарота. И тут всё так же. Или даже так: персонаж сбоку, третий в пятом ряду? Отлично, он и будет рассказчиком. Даже если у него нет имени. Благо, найти имя персонажу из условно-реального мира для меня легче, чем придумать его какому-нибудь эльфу. Я не уверена, чесно говоря, что у него было бы португальское имя (сам-то уже американец), но сочла за лучшее от чего-то оттолкнуться. Мне упорно казалось, что за сдержанностью молодого человека в отношении Стеллы было некоторая... досада, обида.
Название: Течение времени
Автор: Зелёный бамбуковый лесБета: BlancheflakeРазмер: драббл, 452 слова
Пейринг/Персонажи: Матеус, Азмария, Стелла
Категория: джен
Жанр: драма, POV
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Я буду ждать вас у ограды» © Тайм-лайн — эпилог манги. От лица «постороннего героя»: ожидание у кладбища и мысли о самом дорогом человеке.
Примечание: манга-канон. Имя Матеус «говорящему» персонажу рассказа, внуку Азмариии, дано автором работы. С португальского — «Дар Божий».
Тик-так. Стрелка на моих наручных часах отмеряет круг за кругом, а её всё нет. Я не волнуюсь. Я жду. У нас обоих есть время для того, чтобы подумать и вспомнить, правда? Интересно, о чём вспоминает она? Что она видела? Что теперь у неё на сердце? Интересно... да нет, кого я обманываю. О чём бы сейчас не думала эта женщина, я вспоминаю о тебе. Остальное не важно.
Тик-так. Часы в гостиной бормотали что-то, но в детстве я их не понимал, да и не желал этого. У меня была ты, и каждый мой день был заполнен светом и музыкой твоего голоса. Никто и никогда не мог, не может, не сможет так петь. Я слушал тебя, и мне казалось, что в мире нет ничего невозможного. Я становился старше, а голос твой оставался неизменным, тёк, словно река, на берегу которой была вся моя жизнь. Зачаровывал, обнадёживал, удерживал от ошибок. Даже сейчас, когда он умолк навсегда, стоит вспомнить – и я чувствую себя совсем прежним. Ребёнком, что сидел в солнечной тихой гостиной. И эти проклятые часы я тоже вспоминаю.
Тик-так. И всё же я стал замечать течение времени. Я понял — оно было твоим врагом. Тихим и молчаливым, но врагом. Оно уходило и отделяло тебя от чего-то… кого-то… От них, застывших на старой фотографии. Ты часто смотрела на неё, и я стал чувствовать ревность. Я понял: ты скучаешь по ним. Ты ждёшь. И одного я не мог понять: почему же они не приходят. Как они могут так поступать с тобой? Разве так можно? Потом я стал ещё старше и узнал наконец правду. Я даже простил их. Всех, кроме этой женщины. Хоть она-то должна была прийти, ведь ты верила в это.
Тик-так. «Матеус, это правда?» Какой надеждой, какой радостью загорелось тогда твоё лицо! Никогда этого не забуду. Время сдвинулось, я вырос, и теперь — так мне казалось — мог заставить ожидание исчезнуть, осуществить твою мечту. Твоя вражда со временем должна была закончиться. Я напряжённо работал с того самого дня, как закованные в кристалл были найдены. Я верил, что смогу одержать победу над часами, бормотавшими об ожидании в старой гостиной.
Тик-так. Они издевались надо мной, проклятые насмешники, всё так же отсчитывая секунды. Те складывались в минуты, часы, дни… Несколько месяцев, всего-то. Тебе не хватило нескольких месяцев.
Тик-так. Вон она, идёт по дорожке. Я вспоминаю другие часы — те, что всё время молчали. Старые, странные часы. Их мне даже трогать было запрещено, да этого никогда и не хотелось делать. Зачем было нужно их молчание? Часы существуют, чтобы отмерять время. Зачем мне её шаги по дорожке? Тебя уже нет. «Обещай мне, Матеус». Ты уже знала, что не дождёшься, но не сомневалась, что она вернётся. «Обещай мне». Не сердись на меня. Мне будет очень трудно её простить. Но я постараюсь. Только ты не печалься, бабушка.
Дженай/Ризель в аниме был бессовестно послан в никуда, но зато в манге... Так меня перешибла сцена с Видэ и Дженаем, самая последняя и неожиданно жизнеутверждающая. Вот от неё я, кстати, и танцевала.
Название: С закрытыми глазами
Автор: Зелёный бамбуковый лесБета: BlancheflakeРазмер: драббл, 495 слов
Пейринг/Персонажи: Дженай/Ризель, упоминается Айон
Категория: джен, гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Демонам совсем не обязательно видеть так, как обычным живым существам. Но иногда очень хочется
Примечание: манга-канон.
«Тебе не хватает воображения, Дженай. Ты практик по натуре, знаешь ли, точно тебе говорю». В одном он был, конечно, прав: вся эта мишура, вроде изменяющих мир грандиозных идей, невероятных картин прошлого и будущего, странных развлечений вроде художественной писанины и сотрясания воздуха вытьём — всё это Дженаю было безразлично. Пожалуй, оно даже раздражало. На его взгляд, короткие слова, например, «уходим» или «в бой» были куда лучше, этих… фигуральных выражений, которые так любил Айон. Он предпочитал действовать, а не плести чушь в голове или на словах. Должно быть, это как раз и означало, что ему не хватает воображения.
Темнота не была полной. Во всяком случае, она не могла сделать его беспомощным. Он умел бороться. Умел приспосабливаться. Приспособился и к новому положению вещей. Если подумать, утрата была не так уж важна — он ведь не потерял способности ощущать мир, силу и чужое присутствие с поразительной точностью. А значит, ничто не могло помешать ему действовать как всегда.
Правда, было кое-что ещё. Темнота скрыла от него лица. Он совершенно точно знал, кто перед ним, безошибочно угадывал тысячи мелочей. Всё имело значение: малейшее колебание энергии, самый тихий звук, самое короткое движение, ритм дыхания, запахи… Он так привык составлять из них картину мира, что даже не задумывался, словно видел выражения лиц. Но самих лиц не было. Теперь те лица, что он знал, жили только в его памяти. И постепенно ему стало казаться, что они словно бы отдаляются. Физическая слепота стала привычной реальностью, детали мира, что прежде сообщало зрение, рассыпались, мельчали, пусть и очень медленно.
Но Дженаю было безразлично. Одно лицо, её лицо он рисовал по памяти с того дня, как темнота стала единственной реальностью. Он делал это машинально. Сначала — потому что не желал признавать, что больше её не увидит, затем — потому что вошло в привычку. Зрительная память тускнела, но это уже не имело значения. Лицо Ризель было точкой отсчёта. Всё прочее могло катиться в тартарары, отдав ему свои краски. Оно просто было и, конечно, могло существовать вечно. Не мечта и не воспоминание, нет. Реальность, такая же, как и темнота.
Это было даже хорошо. Она всегда была рядом, и ничто не могло этого изменить. Ни Айон, ни перебранки, ни равнодушие. Ни даже её смерть. Это было уже сильнее всего. Он совершенно точно понял — не разумом, а всем существом — когда её не стало. Её больше не было в этом мире, но её лицо — совсем такое, как в тот последний день, никуда не делось. Оно по-прежнему было частью темноты, и одновременно — оставалось за её пределами. Складывалось из подзабытых красок и пятен света.
…Когда пришла боль, такая, что он понял — это всё, темнота раскололась, и он увидел её лицо. Оно было реальнее, сильнее, чем темнота, ведь та не выдержала. Это не мог быть кто-то другой.
Он предпочитал действовать, а не плести чушь в голове или на словах. Должно быть, это как раз и означало, что ему не хватает воображения. Дженай вполне удовлетворялся этим объяснением, не задумываясь о том, что же такое воображение. Может, его у Дженая и правда не было…О Ремингтоне я собиралась написать ещё до прихода в команду. И на крыльях восторга курила идеи, но... С ним возникла проблема. Дело в том, что Ремингтон в аниме и Ремингтон в манге, если на глубину (а иногда и безо всякой глубины) — два очень разных человека. И я долго и мучительно не могла решить, которого из них буду писать. Манга вклинилась в моё десятилетнее (!) восприятие персонажа, и наступил ступор. Я пробовала подбирать персонажу музыкальные темы, ритм и поняла, что различие разительно — «Miserere» Григорио Аллерги и «Let it be» Битлов сменили «Resonance» T.M.Revolution и «Get off my back» Брайана Адамса. В конце концов я перечитала главу, где Розетта спалила «особенности» преподобного ииии... тут меня накрыло, да.
Название: Встань и иди
Автор: Зелёный бамбуковый лесБета: BlancheflakeРазмер: драббл, 604 слова
Пейринг/Персонажи: Старшой, Ремингтон
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: РG
Краткое содержание: После того самого ранения.
Примечание: манга-канон.
Спойлер-справка.Согласно манга-канону, за много лет до основных событий Ремингтон был серьёзно ранен в стычке с демонами. Чтобы выжить и сражаться с ними на равных, он принял решение частично уподобить своё тело телам демонов — 40% тканей его тела состоят из имплантированных «легионов». Для контроля над этой демонической составляющей носителю требуется большая сила воли.
Косой свет в окне, белизна, все дела. Вошёл осторожно, прислушался.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Уже немало. Уже хорошо. Пришёл в сознание. Тоже хорошо.
— А мы тут, понимаешь, тебя было хоронить собрались, — Старшой присел на край койки.
Поползли минуты. Разлепил веки — ещё достижение. По лицу будто тень пробежала, не иначе, мальчишка силился придать ему какое-то выражение. Вот из таких и выковывали во все времена самых настоящих фанатиков. Стоиков, прах бы их побрал. Старшой запретил себе особо думать и гадать на тему «потянет — не потянет». За работой, по крайней мере, ну, и во время вот таких посещений. Дело делать надо было, а не гадать.
Вдох-выдох. Вдох.
— Что… прямо «мы»?..
На это стоило, чёрт возьми, посмотреть. Стоило послушать. Не усидев на месте, он вскочил, театрально взмахнув руками. И тут же сел обратно, сообразив, что у подопечного не хватит сил следить за собеседником. Но, чёрт возьми, он ещё и вопрос так поставил. «Ты, мол, тоже, старый дурак, меня хоронить собрался?» А сам, между прочим, такой и лежал — краше в гроб кладут.
— Поговори у меня тут. Ты моих расчётов не видел, и слава Богу.
Не соврал, ей-ей, не соврал. Сам не знал, от чего больше выть хотелось: от технических подсчётов – бесконечных столбиков, или от прикинутой вероятности. От шансов на успех. Тоже ведь с точностью выводил, да с такой, что глядеть не хотелось на эти нули. Если по науке – работа неточности не терпит. А уж такие операции и вовсе думать не моги проводить без расчётов. А если по-человечески — надежда, она математики не любит.
— Чудо, значит… — сипом на выдохе, а лицо опять покривилось — никак по привычке нос наморщить хотел.
— Ты сам-то как думаешь?
«Чудо», говорил, а сам… да что там. Хорошо, когда кто в чудеса верит-верит, а сам же их и делает, по-пустому на Всевышнего не кивая. Правильно. Старшой чувствовал, что, в каком-то смысле, мог быть спокоен. Фанатиков из таких, конечно, делают, но вот тут, глядишь, найдёт коса на камень. Ну и добро ему. Лишь бы жил.
— Давно?..
Тьфу ты, пропасть. Только выдрался с того света — и вот вам, пожалуйста. Нет бы помолчать. Но это, кажется, для Эвана был принцип.
— Три недели, — а что ещё оставалось? Пришёл — отвечай. А то не уймётся ведь.
Три недели. Это было только начало. Настоящий ад и — сущая мелочь по сравнению с тем, что его ещё ждало. Не такое уж большое время — болеют люди и обычными болезнями куда как дольше, но вопрос-то был не в этом. Старшой и так аппаратуры извёл — не сказать по совести, сколько. Всё боялся — не выдержит что-нибудь напряжения, да и рухнется всё к чёртовой матери, и там уже ничем не поможешь. А не пришёл бы он в себя за это время — так и смысла бы уже не было. Ведь чтобы бороться, чтобы это подчинить, было необходимо сознание.
— Ты должен понимать, что потребуется контроль.
— Мы… говорили… — прикрыл глаза, потом — зримое напряжение! — снова открыл, сосредоточил взгляд. Глаза запали, сам как будто стал старше.
Ну надо же. Он помнил.
— Вот и ладно. Пообещай мне, что будешь внимателен.
— Я уже… решил.
Этих слов было мало, конечно. Следовало быть оптимистом, но ведь с него станется что-нибудь учудить. Если вообще… Но «если» давно и определённо стало лишним.
По книгам всё просто, а в жизни… человек действительно останется только человеком. Мало сказать «встань и иди» — ты попробуй сделать. До этого «встань» человек сначала дожить должен. Следовало постараться, чтобы это было так.
***
— И куда ты торопишься?
Вдох. Костяшки пальцев побелели.
Раз. Два. Три.
Три — встал.
— Пол холодный, между прочим.
— Нашёл, когда об этом говорить.
Можно было, разумеется, побрюзжать, даже на законных основаниях. И вообще сказать, что он-то как раз — добрый, деликатный, понимающий человек, другого такого просто не найти во всей округе — госпиталь, шутка ли, так что нечего тут оговариваться, другие такими добрыми не будут. Конечно можно было и так. Но что-то не хотелось.
Ачивка:
Вторую, любимую, дотащу вместе рейтинговым драбблом.
-
-
12.01.2021 в 13:36-
-
13.01.2021 в 00:05-
-
13.01.2021 в 01:07