Ну пля.
# 7 Лабиринт
Канон Pet Shop of Horrors
Размер 610 слов
Заметки Героиня первого отрезка — из последней главы пятого тома.
Волшебное чувство торжества, пьянящей победы и хорошо сделанной работы ещё гудело в теле Жанет, когда она шагнула за кулисы. Всё будет по-другому, всё
закончилось — будто нашёптывал кто-то. Голова кружилась, и тело было таким лёгким, каким она его уже давно не чувствовала.
читать дальшеДорога как будто растянулась. Здесь, за сценой, начинался другой мир. Она привыкла так думать, но прямо сейчас это была... не метафора. Резкий свет перемежался глубокими пятнами тени, шагни — и провалишься. Закончилось, закончилось.
Нет.
В зеркале гимёрки, куда она добралась своей странной, как будто раздваивающейся дорогой, всё ещё плыли тёмные потёки. Тогда... Что именно закончилось? Была ли какая-то дорога отсюда?
Он возник в зеркале за её спиной — тот самый, вспомнила она. Даже изувеченный глаз не портил резкого, упрямого лица. Танцор графа показался ей почти родным, и Жанет не вздрогнула, когда он протянул руку в приглашающем жесте. Единственный глаз сверкнул вызывающе: не боишься?
Ей уже нечего было бояться.
Глубина зеркала должна была быть прохладной, как в какой-то старой сказке, которую Жанет не могла вспомнить. Так ей казалось — но другая сторона была просто сумрачной, полнилась шорохом и порывами ветра. Где-то открывались и закрывались двери, бессчётное множество дверей. Под ногами оказывались то ковры, то камни, то обточенные временем плиты.
Жанет не пыталась угадывать направление, и даже её одноглазый провожатый как будто ничего не выбирал. Его шаги были лёгкими и неспешными. Так можно идти целую вечность неизвестно куда.
То, оставшееся в зеркале, всколыхнулось, отозвалось тревогой: куда, куда же? Ей теперь тоже на арену? В клетку? На смерть?
Танцор обернулся и посмотрел с насмешкой. Легко отступил — и пропал.
Пол чуть холодил босые натруженные ноги — истоптанные помнившие нескончаемый труд пуанты остались по ту сторону отражения. Где-то хлонула дверь. Колыхнулся занавес.
Куда же?
Провожатый пропал, и это был ответ: ступай, ищи сама чего хочешь. В сотне спутанных коридоров, за тысячью дверей и лестниц — зачем ему лестницы, ведь дом — небольшой... Жанет развеселилась: мысль, глупая, ещё цеплялась за оставленное, привычное. Здесь, в этом доме, бесконечно тянутся залы и переходы. Здесь она сможет поискать место, которое у неё не отнимет что-то, пришедший на смену.
Она шагнула, ещё и ещё, под ноги лёг ковёр и сменился льдом. Дальше, дальше и дальше. Вильнул коридор, и скрипнула дверь — колкий гравий, пришедший на смену гладким вощёным доскам, скрыла мягкая трава.
Прекрасно.
***
Люди очень легко теряли дорогу. Среди леса они делали это потому, что не понимали простых знаков мира. Это было обыкновенно. Ничего удивительного. Гораздо более странным в дни детства казалось Ди то, что люди умудрялись терятся даже в городах, которые строили сами. В плетении улиц они вечно начинали блуждать, словно в древнем лабиринте, построенном из гордости и страха на погибшем острове.
Потом он понял: они слишком часто даже не знали на самом деле, куда хотели бы прийти в конце концов и для чего отправились в путь. А другого способа найти выход никогда не существовало.
Его дом, как и дом каждого из его предков, не принимал подобных ошибок. Тянущийся мили и мили, изменчивый, пёстрый, вечный, много старше самого Ди, он приводил вошедших в него только туда, где им действительно нужно было быть. Сам Ди не сразу уразумел это и поначалу даже беспокоился: не хорошо выйдет, если пришлые обидят или потревожат тех, кого он берёг. Но это было невозможно, конечно.
Дом всегда был для каждого из гостей только тем, чего они заслуживали. Искали. Или приносили сами с собой. Дом был пристанищем, головоломкой, задачей.
Если кто-то оставался здесь навечно — что ж, это была не прихоть графа.
«Вернись к чаю, пожалуйста. Не опаздывай».
Дорога могла быть долгой: дом дарил ему собственные сложные узоры и переходы, где веранды, заплетённые виногдрадом, и мозаичные ступени сменял пышный лес под звёздным небом, но Крис не заблудился бы здесь даже без провожатых.
Каждый из пришедших получал только те пути, которые ему были действительно нужны.